2 Тимофею | 4 глава

ЦЕЛЬ ПАВЛОВА ОБРАЩЕНИЯ (2Тим 4:1−5)

Приближаясь к концу своего послания, Павел хочет придать Тимофею силы и храбрости и побудить его к выполнению возложенной на него задачи. Для этого Павел напоминает Тимофею следующие три важных пункта, касающиеся Иисуса:

1) Иисус Христос — Судия и живых и мертвых. В один прекрасный день деяния Тимофея испытает Сам Иисус Христос. Христианин должен так выполнять любую работу, чтобы было не стыдно показать ее Христу. На него не должны влиять ни критика, ни суждение людей. У него должно быть только одно желание — услышать одобрение его работы Христом. Если бы каждый из нас именно так выполнял свою работу, мир был бы настолько иным, что это даже трудно себе представить: не было бы стольких обид, причиняемых критикой и критиканством; не было бы этого самомнения и связанного с ним чувства ущемленных прав и престижа; не было бы эгоцентризма, требующего постоянных восхвалений каждого поступка и даже не было бы чувства обиды от человеческой неблагодарности.

2) Иисус Христос вернется победителем. «Заклинаю тебя, — говорит Павел, — явлением Его». В греческом это епифанейа. Употребляли греки это слово в двух особых смыслах: для обозначения личного явного вмешательства какого-нибудь бога; и, в частности, в связи с римским императором. Епифанией называли и вступление римского императора на престол, а еще более конкретно — именно об этом думает сейчас Павел — посещение императором какой-нибудь провинции или города. Совершенно, очевидно, что, когда ожидали посещения императора, все приводили в полный порядок. Подметали и украшали улицы и подготавливали город к епифании. Другими словами, Павел говорит Тимофею: «Ты знаешь, что делают, когда в городе ожидают епифании императора; ты же ждешь епифании Иисуса Христа. Работаешь ли ты так, чтобы все было готово, когда бы Он ни явился?» Христианин должен так организовать свою жизнь: чтобы быть в любую минуту готовым к пришествию Христа.

3) Иисус Христос — Царь. Павел призывает Тимофея в своих действиях всегда помнить Царствие Иисуса Христа. Наступает день, когда царства земные будут Царством Господа; и поэтому Павел говорит Тимофею: «Живи и работай так, чтобы наша работа выдержала проверку Христа. Мы должны жить так, чтобы быть готовыми приветствовать явление Царя, а служение наше должно быть таким, чтобы было видно, что мы действенно являемся гражданами Царствия Божия.

ОБЯЗАННОСТИ ХРИСТИАНИНА (2Тим 4:1−5 (продолжение))

Может быть лишь в немногих местах Нового Завета более ясно перечислены обязанности христианского учителя.

Христианский учитель должен быть настоятельным. Весть, которую он приносит людям, — это действительно вопрос жизни и смерти. Лишь те учители, голос которых серьезен, могут четко изложить свою весть. Сперджен страстно и сильно верил в божественность Христа, но он действительно восхищался Мартино, представителем унитарианской Церкви, которая отрицает божественность Христа. Как-то спросили Сперджена: «Как это вы можете восхищаться Мартино? Ведь вы не верите в то, что он проповедует». «Да, — ответил Сперджен, — но он верит». Человек, в голосе которого звучит настоятельность, требует, чтобы его слушали, и он находит слушателей.

Христианский учитель должен быть настойчивым. Он должен проповедовать слово Христово «во время и не во время». Как сказал кто-то: «Воспользуйся удобным случаем или создай его». Или еще: «Христианин должен в каждый момент находить возможность говорить о Христе». О Джеймсе Моррисоне, настоятеле церкви в Глазго, говорили, что о чем бы вы с ним ни начали разговор, он переходил сразу к Христу. Это не значит, что мы не будем выбирать время, чтобы поговорить — вежливость необходима и в проповедовании, как вообще в человеческом общении; но это значит, что иногда мы, может быть, слишком стесняемся говорить с людьми о Христе. И далее Павел говорит о том, какое действие христианский проповедник должен оказывать на людей. Он должен обличать. Он должен показать грешнику его греховность. Уолтер Бэджет сказал однажды: «Путь к совершенству лежит в чувстве отвращения». Так или иначе, но грешнику нужно дать почувствовать отвратительность совершенного им греха. Эпиктет проводит различие между лжефилософом, ищущим популярность и подлинным философом, единственная цель которого — благо его слушателей. Лжефилософ действует лестью и развивает в людях самомнение. Истинный же философ говорит: «Придите и выслушайте, что вы находитесь на плохой дороге». «Лекция философа — хирургическая операция; уходя с такой лекции вы должны чувствовать не наслаждение, а боль». Алкивиад, блестящий, но порочный любимец Афин, говаривал Сократу: «Сократ, я ненавижу тебя, потому что каждый раз, когда я вижу тебя, я вижу, кто я». Чрезвычайно важно заставить человека увидеть, каков он.

Он должен запрещать. В великие дни Церкви в ее голосе слышалось крайнее бесстрашие и это имело свои результаты. Так, например, Е. Ф. Браун рассказывает такой случай. Один молодой аристократ из свиты вице-короля Индии в Калькуте приобрел дурную славу распутника. И вот в один прекрасный день епископ Уилсон, надев мантию; явился к вице-королю и заявил ему: «Ваше превосходительство, если лорд Н. Н. не покинет Калькутты до воскресения, я предам его проклятию с кафедры собора». Молодой аристократ еще до наступления воскресения покинул город.

Амвросий Миланский, известный богослов раннехристианской Церкви был близким другом императора Феодосия, христианина, но чрезвычайно крутого человека. Амвросий никогда не стеснялся говорить правду своему другу. «Кто посмеет говорить тебе правду, если этого не посмеет сделать священник?» Феодосий назначил одного из своих близких друзей, Ботериха, правителем Фессалоник. Ботерих был хорошим правителем и однажды посадил в тюрьму за постыдное поведение знаменитого возницу, наездника. Известность этого возницы была такой, что население взбунтовалось и убило Ботериха. Феодосий был вне себя от гнева. Амвросий умолял Феодосия сперва разобраться, а уж потом наказывать. Но министр Феодосия Руфин умышленно распалял его гнев и Феодосий отдал приказ произвести в отместку резню. Позже он отменил этот приказ, но слишком поздно, чтобы этот новый приказ во время достиг Фессалоник. Театр был набит до отказа, двери его были закрыты и солдаты в течение трех часов убивали мужчин, женщин и детей, убив более семи тысяч. Сведения об этой бойне дошли до Милана и когда Феодосий на следующее воскресенье появился на службе в церкви, Амвросий запретил ему входить. Феодосий попросил прощения. Через восемь месяцев он снова пришел в Церковь, и снова Амвросий запретил ему войти. Дело закончилось тем, что лишь после того, как римский император, вместе с другими лежал в раскаянии на земле, ему было разрешено присутствовать на богослужении в Церкви. Во дни своего величия Церковь могла запрещать что-либо без страха.

И в наших личных отношениях слово предостережения и запрещения может спасти брата от греха и крушения. Но, как заметил кто-то, это слово нужно употреблять «как брат, поправляющий брата». Его надо произносить с сознанием нашей общей вины. Не нам становиться в позу чьих-то судей, но мы должны сказать слово предостережения, если и когда его нужно произнести.

Он должен увещевать. Это обратная сторона медали. Ни один запрет не должен доводить человека до отчаяния и отнимать у него надежду или уверенность в себе. Людям нужно не только запрещать, их нужно и ободрять. Кроме того, нужно убеждать, запрещать и ободрять со всяким долготерпением. Павел употребляет при этом слово макротумия, характеризующее дух человека, который никогда не считает другого человека безнадежным, не могущим быть спасенным. Христианин терпеливо верит в человека, потому что он непреклонно верит в силу Христа изменить людей.

ГЛУПЫЕ СЛУШАТЕЛИ (2Тим 4:1−5 (продолжение))

Далее Павел описывает глупых слушателей. Он предупреждает Тимофея о том, что наступит время, когда люди откажутся слушать подлинное учение и будут выбирать сами учителей, которые бы приятно щекотали их слух как раз теми приятными и беспечными речами, которые им хочется слышать.

В эпоху Тимофея таких учителей было крайне просто найти. Они назывались софистами и бродили по городам, предлагая учить за плату всему, что угодно. И Сократ говорил о них: «Они пытаются привлечь учеников низкими ценами и большими обещаниями». Они были готовы научить человека всем добродетелям за несколько, скажем, сот рублей. Они учили человека искусно спорить, употребляя ловко словечки, с тем, чтобы обосновать наихудший или самый слабый аргумент. Платон говорит о них резко: «Охотники за молодыми богатыми и влиятельными людьми, использующие в качестве приманки показное образование с целью добывания гонораров, делающие деньги путем научного употребления софизмов в частном разговоре, будучи, однако, уверенными в ложности всего того, чему они учат».

Между ними шла ожесточенная конкуренция за клиентов. Дион Хризостом так писал о них: «Вы можете слышать множество бродяг-софистов, орущих друг на друга и оскорбляющих друг друга, и их учеников (как они их называют), бранящихся друг с другом, и многих писателей, читающих свои глупые сочинения, массу поэтов, распевающих свои поэмы, массу фокусников, демонстрирующих свои чудеса, и тысячу краснобаев, искажающих судебные решения, и немалое число торговцев, занимающихся своим ремеслом».

В эпоху, когда жил Тимофей, подобные лжеучители буквально осаждали людей, торгуя вразнос показными знаниями. Их излюбленный метод заключался в том, чтобы найти доводы, которыми человек мог бы оправдать свои действия и желания. Каждый учитель, который и сегодня своим учением отвлекает людей от мысли об их грехах, представляет угрозу для христианства и для человечества.

В противоположность этому на Тимофея возлагаются определенные обязанности.

Он должен быть бдителен во всем. Греческое слово нефейн значит, что Тимофей должен быть трезвым и собранным, как спортсмен, хорошо владеть своими чувствами, вкусами и нервами. Хорт говорит, что это слово означает «состояние ума, свободного от всех волнений и оцепенения... отлично владеющего всеми своими способностями и спокойно смотрящего в лицо всем фактам и соображениям». Христианин не должен быть жертвой моды; в неуравновешенном и часто безумном мире он должен отличаться твердостью.

Он должен переносить скорби. Христианство имеет свою цену, и христианин должен платить эту цену без сожаления и ропота.

Он должен совершать дело благовестника. Хотя на христианине лежит обязательство убеждать и запрещать, он остается, в сущности, благовестником, он приносит благую весть. Если он даже и настаивает на соблюдении норм поведения и на самоотречении, так ведь именно потому, что человек может обрести неизмеримо большую благодать, чем та, которую могут принести дешевые наслаждения.

Он должен исполнять служение свое. У христианина есть лишь одно честолюбивое стремление — быть полезным Церкви, частью которой и является и общество, в котором он живет. И он должен стремиться не к тому, чтобы получить легкую выгоду, а служить своему Богу, своей Церкви и своим собратьям.

ПАВЕЛ ЗАКАНЧИВАЕТ ПОСЛАНИЕ (2Тим 4:6−8)

Конец Павла близок, и он знает это. Состарившийся Эразм Роттердамский сказал: «Я — ветеран, и я заслужил увольнение в запас, пусть теперь сражаются молодые». Павел, состарившийся воин, складывает свое оружие, с тем, чтобы его принял Тимофей.

В Новом Завете нет отрывка, в котором было бы столько ярких картин, как в этом.

«Я уже становлюсь жертвою», — говорит Павел. Он употребляет при этом спендестай, переведенный в Библии как жертва, который в буквальном смысле значит выливать как возлияние богам. Каждая римская трапеза заканчивалась своего рода жертвоприношением. Бралась чаша вина и выливалась, спендестай, богам. Павел как бы говорит: «День кончился, пора встать и идти, и жизнь мою надо вылить, как жертвоприношение Богу». Он не думает здесь о том, что будет казнен: он думает о том, что он приносит свою жизнь в жертву Богу. Потому что с момента своего обращения он все отдавал Богу — свои деньги, свое образование и свои знания, свое время, энергию и силу своего тела, силу своего ума, преданность своего сердца. Осталось принести в жертву лишь жизнь, и он с радостью готовился отдать ее.

И он продолжает: «Время моего отшествия настало». Он употребляет при этом выразительное слово аналусис, переведенное как отшествие. Оно имеет много значений, и каждое из них может поведать нам нечто об отшествии из этого мира: а) Оно имеет значение выпрягать животное из оглобель или дышла телеги или плуга. Смерть была для Павла отдыхом от работы. Как выразил это Спенсер, покой после тяжелого труда, гавань после штормового моря, смерть после жизни — это прекрасно, б) Оно имеет значение освобождения. Он выходил из тесной римской тюрьмы в сияющую свободу райских садов, в) Оно имеет значение ослабить веревки натянутой палатки. Для Павла опять наступало время сворачивать лагерь, собираться в путь. Он прошел много дорог по Малой Азии и Европе. И вот теперь он отправлялся в свое последнее и величайшее путешествие, он выходил на дорогу, ведущую к Богу, г) Оно имеет значение отдавать швартовые канаты судна. Много раз покидал корабль Павла гавань и уходил в открытое море, и вот теперь корабль его выходил в самое безбрежное море, и поднимал паруса, чтобы пересечь море смерти и прибыть в небесную гавань.

Таким образом, смерть является для христианина отдыхом после бремени земного труда, обретением свободы от оков и цепей, свертыванием лагеря на земле и переселением на постоянное жительство на небесах, это значит также отбросить все канаты, привязывающие нас к земле, чтобы отплыть в путь, ведущий в присутствие Бога. Ну, а разве нужно бояться этого?

РАДОСТЬ ПОСЛЕ ХОРОШЕГО ВЫСТУПЛЕНИЯ НА СОСТЯЗАНИИ (2Тим 4:6−8 (продолжение))

Павел продолжает говорить свойственным ему образным языком: «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил». Складывается впечатление, что Павел использует здесь не три картины из трех разных областей, а одну картину из спортивных игр:

1) «Подвигом добрым я подвизался». Павел употребил здесь слово агон, переведенное как подвиг; это слово означает состязание на арене. Если спортсмен может сказать, что он сделал все, что мог, то, независимо от того, победил он или проиграл, в сердце его — глубокое удовлетворение. Павел пришел к концу своего пути, и он знает, что добился хороших результатов. Когда умерла его мать, Барри сделал такое необычное заявление: «Я могу оглянуться назад, — сказал он, — и не вижу ни одного греха». Высшее удовлетворение приходит от ощущения, что мы сделали все возможное.

2) «Я... течение совершил». Всегда легко начать, но трудно кончить. Решающее значение в жизни имеет выдержка, выносливость, и именно этого не достает многим. Одному очень известному человеку предложили написать его биографию еще при его жизни. Он наотрез отказался дать разрешение и так объяснил это: «Я видел стольких людей, спотыкавшихся на последнем заходе». Очень просто разрушить благородную жизнь или прекрасную репутацию какой-нибудь заключительной глупостью. Павел же смело утверждает, что он завершил бег. Достигнутая цель дает человеку глубокое удовлетворение.

Самый знаменитый в мире бег, наверное, — марафонский. Марафонская битва была одной из решающих в истории. В этой битве греки стояли против персов, и, если бы победу одержали персы, слава Греции никогда не взошла бы над миром. Несмотря на огромное численное превосходство персов, греки одержали победу, и после того, как битва закончилась, греческий воин бежал день и ночь, чтобы сообщить эту весть в Афинах. Он прибежал прямо на на гору и воскликнув: «Радуйтесь, афиняне, мы победили!» — тут же упал мертвым. Он завершил свой бег и выполнил свое дело; не может быть лучшей смерти у человека.

3) «Я... веру сохранил». Но эта фраза может иметь и другие значения. Она употреблялась также и в деловом языке, и тогда она имела значение: «Я соблюдал условия соглашения; я был верен моим обязательствам». Если Павел употребил фразу в этом значении, то он хотел тем самым сказать, что он обязался служить Христу и всегда оставался верен своему Господину. Далее эта фраза может иметь значение: «Я сохранил мою веру; я никогда не терял доверия и надежды». Если Павел употребил фразу в этом значении, то он хотел сказать, что и на свободе и в тюрьме, в опасностях на суше и на море, и ныне перед лицом смерти, был он стойким и никогда не терял веры в Иисуса Христа.

Далее Павел говорит, что теперь готовится ему венец правды. Главным призом в спортивных олимпийских играх был лавровый венок. Им короновали победителя; носить лавровый венок — это было величайшей честью, которой мог удостоиться спортсмен. Но такой венок быстро вянет, засыхает. Павел знал, что его ждет венец, который никогда не завянет. И здесь Павел обращается от людского суждения к суждению Божьему. Павел знал, что вскоре предстанет перед римским судом и, что суд может иметь для него лишь один исход. Он знал, каким будет приговор императора Нерона, но он также знал, каким будет суждение Божие. Человек, посвятивший свою жизнь Христу, безразличен к суждению людей. Ему не страшно, что люди осуждают его, лишь бы он услышал одобрение своего Господа.

Но в речи Павла звучит еще один тон: такой венец ждет не только его; его получат все живущие в ожидании Царя. Он как бы говорит Тимофею: «Тимофей, мой конец близок; и я знаю, что там меня ждет награда. Если ты последуешь по моим стопам, тебя ждет та же уверенность и та же радость, когда придет твой конец». Радость, которую испытывает Павел, может почувствовать каждый, кто ведет ту же борьбу и приходит к финишу, сохранив свою веру.

СПИСОК ЧЕСТИ И ПОЗОРА (2Тим 4:9−15)

Павел приводит список чести и позора своих друзей. Некоторые из них ничего нам не говорят; другие же позволяют увидеть нечто, если почитать книгу Деяния святых Апостолов и Послания. Если нам будет позволено опереться на наши воображения, мы попробуем реконструировать некоторые истории.

ДУХОВНЫЕ СТРАНСТВОВАНИЯ ДИМАСА

Первым в этом списке стоит Димас. Его имя упоминается в посланиях Павла три раза; и вполне возможно, что в них мы можем прочесть трагическую историю.

1. В Флм 1:23 Димас перечислен в группе людей, которых Павел называет своими сотрудниками.

2. В Кол 4:14 Димас упомянут просто без всяких комментариев.

3. А здесь сказано, что Димас оставил Павла, потому что возлюбил век нынешний. Сперва сотрудник Димас, потом просто Димас и, наконец Димас — дезертир, возлюбивший мирское. Перед нами история духовного вырождения. Шаг за шагом из сотрудника стал дезертир; славный титул обратился в позорное прозвище.

Что произошло с Димасом? Мы не можем сказать по этому поводу что-либо определенное, но мы можем строить догадки:

1) Возможно он стал последователем Христа, не сообразовавшийся с тем, чего это может ему стоить, и, может быть, не нужно его вовсе и осуждать. Бывают, между прочим, благовестники, заявляющие: «Примите Христа и снизойдет на вас покой, мир и радость». В некотором смысле, даже в самом глубоком смысле, это — высокая и непогрешимая истина. Но также верно и то, что, как только мы примем Христа, проблемы как раз начинаются. До того мы жили в согласии с миром и его нормами, и поэтому жизнь наша была простой и удобной — ведь мы шли по пути наименьшего сопротивления, по одной дороге с толпой. Но как только человек принимает Христа, он принимает также и совершенно новые нормы и должен вести совершенно новую жизнь как на работе так и в личных отношениях и в своих развлечениях и, совершенно естественно, что это приводит к конфликтам. Вполне может быть, что Димас приобщился к Церкви в момент духовного подъема, не продумав все до конца; а когда пришли враждебное отношение людей, гонения, необходимость приносить жертвы, одиночество, тюрьма — он ушел, потому что вовсе не ожидал этого. Человек, намеревающийся последовать за Христом, должен знать, на что он идет.

2) Может быть, Димас с годами просто устал от всего, как это часто бывает. Со временем уходят идеалы, снижаются требования, человек привыкает к поражениям.

Холлидей Сазерленд рассказывает о том, как он впервые получил права практического врача. Будь то на улице, или где-нибудь в конторе, услышав крик: «Здесь есть врач?» он с трепетом бросался на зов, гордый и готовый оказать помощь. Но с годами такой крик стал вызывать лишь досаду; волнение прошло. У У. X. Дейвиса, бродяги и великого поэта, есть отрывок, проливающий свет на его личность. Как-то он пришел в Тинтернтское аббатство, в котором не был двадцать семь лет: «И вот я стою здесь теперь, через двадцать семь лет, сравнивая энтузиазм того мальчика с собой, и я не совсем доволен собой. Так, например, в то время я бы пожертвовал и едой и сном, чтобы только увидеть что-нибудь удивительное, а теперь, во цвете лет я не хожу в поисках прекрасного, а лишь пою о том, что случайно дошло до меня». Дин Индж читал проповедь на тему Пс 90:6: «заразы, опустошающей в полдень», которую он называл «бичом Средневековья». Ничто не представляет большей угрозы идеалам человека, чем годы, чем время; и их можно сохранить, если постоянно жить в присутствии Иисуса Христа.

3) Павел говорит, что Димас оставил его, «возлюбив нынешний век». Вся проблема с Димасом могла быть очень простой и, тем не менее, ужасной. Может он просто любил удобства и комфорт больше чем Христа, что он любил легкий путь больше, чем путь, который сперва ведет на распятие, а потом к звездам.

Думая о Димасе, не надо сразу осуждать его, ему нужно посочувствовать, потому что на него похожи многие. Возможно также, что перед нами ни начало, ни конец истории Димаса. Димас — это сокращенная, принятая в кругу близких, форма от Димитрий, а в Новом Завете мы дважды встречаем имя Димитрий. Димитрий возглавил бунт серебряников в Ефесе, хотевших убить Павла за то, что он угрожал положить конец их ремеслу (Деян 19:24). Был еще Димитрий, о котором Апостол Иоанн Богослов писал, что о нем все очень хорошо отзывались, что с готовностью свидетельствовал и сам Иоанн (3Ин 1:12). Может быть, здесь начало и конец истории? Может быть, серебряник Димитрий обрел нечто в Павле и во Христе, что обратило его сердце? Может быть, враждебный предводитель мятежа обратился в христианина? Может быть, он потом вновь на время отпал от христианства и стал Димасом — дезертиром, возлюбившим век нынешний? А может быть, благодать Божия вновь снизошла на него и вернула его назад в Церковь и сделала его Димитрием из Ефеса, о котором Апостол Иоанн Богослов писал, что он является слугою истины и что о нем все хорошо отзываются? Мы никогда этого не узнаем, но приятно думать, что обвинение в дезертирстве могло быть еще не окончательным суждением о жизни Димаса.

СПИСОК ЧЕСТИ И ПОЗОРА (2Тим 4:9−15 (продолжение))

ЯЗЫЧНИК, О КОТОРОМ ВСЕ ХОРОШО ОТЗЫВАЛИСЬ

Закончив говорить о дезертире, Павел обращает свои мысли к человеку оставшимся верным ему до смерти. «Один Лука со мною», — говорит он. Мы мало знаем о Луке, и, тем не менее, это малое показывает его как одного из самых приятных героев Нового Завета.

1) Одно мы знаем определенно из общей картины: Лука сопровождал Павла в его последнем путешествии в Рим и тюрьму. Он написал книгу Деяния святых Апостолов.

Некоторые отрывки книги Деяния святых Апостолов написаны от первого лица множественного числа, и можно быть совершенно уверенным, что здесь Лука описывает события, в которых он сам принимал участие или при которых присутствовал. В Деян 27 рассказывается о начале путешествия арестованного Павла в Рим и рассказ ведется от первого лица. Поэтому мы можем быть уверены в том, что Лука был при этом. Из этого мы можем сделать некоторые выводы. Считают, что узника на пути на суд в Рим могли сопровождать лишь два раба, и поэтому возможно, что Лука записался Павловым рабом, чтобы ему позволено было сопровождать Павла в Рим и в тюрьму. Неудивительно поэтому, что Павел говорит о нем с любовью в голосе. Ведь большей преданности и быть не может.

2) В Новом Завете есть еще два определенных замечания о Луке. В Кол 4:14 он охарактеризован как врач возлюбленный. Павел был многим обязан Луке. Всю жизнь он чувствовал жало в плоти, и Лука, по-видимому, и был тем человеком, который своим мастерством и искусством облегчал его боли и давал ему возможность продолжать свое служение. Главной отличительной чертой Луки была доброта. По-видимому, он не был большим благовестником, он внес свой вклад в форме личного служения. Бог дал ему талант исцеления, и Лука вкладывал этот талант в дело Божие. Доброта всегда приподнимает человека над толпой. Люди могут забыть красноречие одних, интеллектуальная одаренность других будет жить лишь на книжных страницах, а доброта пребывает в сердцах человеческих.

Доктор Джонсон знал одного молодого человека по имени Гарри Гервей. Гервей был богат и не просто распутник. Но у него был в Лондоне дом, где Джонсону всегда оказывали гостеприимство. Спустя много лет о Гарри Гервее отзывались не хорошо, на что Джонсон серьезно заметил: «Это был порочный человек, но он был очень добр ко мне. Если вы назовете вашу собаку Гервей, я буду любить ее». Доброта искупает массу грехов. Лука был верен и Лука был добр.

3) Еще одно замечание определенно касающееся Луки, находим в Флм 1:23, где Павел называет его сотрудником. Лука не довольствовался тем, что писал или исполнял обязанности доктора, он принимал активное участие в работе. В Церкви много болтунов и людей, жаждущих что-то получить от Церкви, нежели дать ей; Лука был одним из тех бесценных людей — работников Церкви.

4) Есть в Новом Завете и еще одно замечание, которое возможно, относится к Луке. Во 2Кор 8:18 говорится о «брате, во всех церквах похваляемом». С давних пор брата отождествляли с Лукой. Он был тем человеком, о котором все говорили хорошо. Это был человек, который оставался верным до смерти; он был очень добр, он был предан работе. О таком человеке всегда все будут говорить хорошо.

СПИСОК ЧЕСТИ И ПОЗОРА (2Тим 4:9−15 (продолжение))

В этом списке есть еще одно имя, за которым стоит нерассказанная, но захватывающая история.

ЧЕЛОВЕК, ИСКУПИВШИЙ СВОЙ ГРЕХ

Павел велит Тимофею привести с собой Марка, «ибо он мне нужен для служения». Слово служение употреблено здесь не в узком значении службы в церкви, а в его широком значении. «Приведи с собою Марка, ибо он приносит большую пользу в служении». Как это выразил Е. Ф. Скотт: «Приведи Марка, ибо он мастер на все руки». Или как бы мы сказали на нашем разговорном языке: «Приведи Марка, он полезный человек, которого надо иметь при себе». Судьба Марка полна превратностей.

Он был очень молод, когда зародилась христианская Церковь, и находился в самом ее центре. Именно в дом Марии, матери Марка, направился апостол Петр после чудесного освобождения из тюрьмы, и мы можем считать, что в этом доме собирались члены Иерусалимской Церкви (Деян 12:12). Когда Павел и Варнава отправились в первое миссионерское путешествие, они взяли с собой Марка — его полное имя было Иоанн Марк — для служения (Деян 13:5). Казалось ему была предназначена великая карьера в служении Церкви вместе с апостолом Павлом. Но потом что-то произошло. Когда Павел и Варнава оставили Памфилию и направились по тяжелой и опасной дороге, ведущей на центральное плато, в центр Малой Азии, Марк оставил их и возвратился домой в Иерусалим (Деян 13:13). Нервы отказали ему и он повернул назад.

Павел очень тяжело воспринял это отпадение. Когда он отправлялся с Варнавой во второе миссионерское путешествие, Варнава — он был родственником Марка (Кол 4:10) — намеревался взять собой Марка. Но Павел наотрез отказался, взять во второй раз дезертира; спор между Павлом и Варнавой был настолько сильным и различия во взглядах столь острыми, что они расстались и никогда, насколько нам известно, больше не работали вместе (Деян 15:36−40). Таким образом, Марк когда-то не был нужен Павлу, когда-то он смотрел на него как на мягкотелого дезертира и отказывался иметь его при себе.

Что произошло с Марком после этого, мы не знаем. По преданию Марк пошел в Египет и был основателем христианской Церкви в этой стране. Но, что бы он ни делал, он, несомненно, искупил свою вину. Когда Павел пишет свое Послание к Колоссянам из римской тюрьмы. Марк находится с ним; Павел рекомендует его Колоссянам и приказывает им принять его. И вот теперь, когда близок конец, Павлу нужен помимо возлюбленного Тимофея, только Марк, потому что он полезный человек, которого нужно иметь около себя. Дезертир стал мастером на все руки в служении Павлу и Евангелию.

У Фосдика есть проповедь с великим и возвышенным названием: «Никто не должен оставаться на месте». Марк является доказательством этого. Он — наше ободрение и наше вдохновение, потому что он один из тех, кто раз оступился, но все же исправился. И ныне Иисус Христос может вдохнуть смелость в труса и придать в борьбе силы слабой руке. Иисус Христос может разбудить в душе каждого человека спящего героя. Иисус Христос может обратить позор неудачи в радость победоносного служения.

СПИСОК ЧЕСТИ И ПОЗОРА (2Тим 4:9−15 (продолжение))

ПОМОЩНИКИ, СУПРОТИВНИК И ПОСЛЕДНЯЯ ПРОСЬБА

Но список имен не кончен. О Крискенте мы вообще ничего не знаем. Тит — другой из самых преданных Павловых помощников. «Истинным сыном по общей вере» называет его Павел (Тит 1:4). Когда Павел занимался неурядицами в коринфской церкви, Тит был одним из его помощников в стремлении поправить дела в церкви (2Кор 2:13; 2Кор 7:6,13; 2Кор 12:18). Тихику поручено было передать Послание к Колоссянам (Кол 4:7) и Послание к Ефесянам (Еф 6:21). Небольшая группа помощников была рассеяна по Церквам, ибо, хотя Павел и находился в тюрьме, работа должна была продолжаться, а Павел вынужден был оставаться в одиночестве, потому что разбросанных по всему миру братьев нужно было поддержать, утешить, направить и вести дальше.

А потом говорится о супротивнике, человеке, который мешал, а не помогал. «Александр медник много сделал мне зла». Мы не знаем, что сделал Александр, но может быть, мы можем установить это. Для передачи сделал мне много зла Павел употребил греческое слово ендейкнуми. Этот глагол в буквальном смысле значит показывать и часто употреблялся для передачи значения подавать жалобу на кого-либо в суде. Поэтому вполне возможно, что Александр был христианином-отступником, выступавший перед судьями с ложными жалобами против Павла, стремясь самым бесчестным образом погубить его.

Павел также обращается к Тимофею с личными просьбами. Он просит принести ему плащ, оставленный в доме Карпа в Трое. Плащ, фелонь, представлял собой большое одеяние круглой формы, сделанное из меховой полости или плотной ковровой ткани. В середине имелось отверстие для головы, и он покрывал человека, как палатка, до пола. Это была зимняя одежда и, вне всякого сомнения Павлу было холодно в римской тюрьме.

Кроме того, он хочет получить книги; Павел употребил слово библиа, что буквально значит папирусные свитки, и, возможно, в этих свитках были записаны первые Евангелия. Особенно ему нужны кожаные книги, пергаменты. Это могли быть либо необходимые Павлу правовые документы, особенно удостоверение о римском гражданстве; но вероятнее, что это были списки иудейских Писаний, потому что иудеи писали свои священные книги на пергаменте, изготовлявшимся из шкур животных. Слово Иисуса и слово Божие больше всего нужны Павлу, когда он лежал в тюрьме в ожидании смерти.

Иногда история странно повторяется. Пятнадцать столетий спустя, Уильям Тиндейл лежал в тюрьме в Вилворде в ожидании смерти за то, что посмел дать людям Библию, написанную на их родном языке. Была холодная суровая зима и Уильям Тиндейл писал другу: «Пришли мне, ради Христа, теплую шапку, что-нибудь, чтобы залатать мои онучи, шерстяную рубашку, и в первую очередь, мою Библию на древнееврейском языке». Когда они стояли перед смертью и чувствовали ее холодное дыхание, великим людям больше всего нужно было слово Божие, которое вдохнуло бы в их душу силу и смелость.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ СЛОВА И ПРИВЕТЫ (2Тим 4:16−22)

Римский суд начинался с предварительного рассмотрения дела, с тем, чтобы точно сформулировать обвинение против узника. Когда Павла впервые привели на это предварительное рассмотрение дела, рядом с ним не было ни одного из его друзей. Было слишком опасно публично объявлять себя другом человека, стоявшего перед судом по обвинению, за которое полагалась смертная казнь.

Интересно отметить в этом отрывке строки, восходящие к Псалму 21: «Боже мой! Боже мой! для чего ты оставил меня? — все меня оставили». «Далеки от спасения моего — никого не было со мною». «Спаси меня от пасти льва — я избавился из львиных челюстей». «Обратятся к Господу все концы земли — дабы... услыхали все язычники». «Ибо Господне есть царство — меня Господь сохранит для Своего Небесного Царства». Можно считать совершенно определенно, что в уме Павла были слова этого псалма. И чрезвычайно интересно, что именно слова этого псалма были в уме Иисуса, когда Он был на кресте. Когда Павел смотрел смерти в глаза, его сердце вдохновлялось словами того же псалма, который и Господь выбрал в подобных обстоятельствах. Три вещи придавали Павлу смелость в часы одиночества:

1) Все люди оставили его, но Господь был с ним. Иисус сказал, что Он никогда не оставит своих учеников и не покинет их, и что Он будет с ними до конца мира. Павел является свидетелем того, что Иисус выполняет Свое обещание. Если быть правым — значит быть одиноким, как сказала Жанна д'Арк: «Лучше быть одной с Богом».

2) Павел использовал бы даже римский суд для проповеди благовестия Христова. Он следовал своему же завету: во время и не во время запечатлевал он слова Христовы в умах людей. Его столько занимала мысль о необходимости проповедовать, что он забыл об опасности. Человек, погруженный в свою задачу, победил страх.

3) Он совершенно уверен в конечном спасении. В то время он мог казаться жертвой обстоятельств и уголовным крестником, осужденным римским судом; но Павел видел дальше нынешнего дня, и он знал, что ему обеспечена вечная безопасность. Всегда лучше подвергнуться временной опасности, но быть в безопасности в вечности, нежели обезопасить себя на какое-то время и рисковать вечностью.

СКРЫТАЯ ОТ НАС РОМАНТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ (2Тим 4:16−22 (продолжение))

Наконец идут приветствия, посылаемые и передаваемые. Приветствие Прискиле Акиле, супружеской паре, чей дом всегда был церковью, где бы то ни было, и которые когда-то рисковали своею жизнью ради Павла (Деян 18:2; Рим 16:3; 1Кор 16:19). Павел приветствует храброго Онисифора, разыскавшего Павла в римской тюрьме (2Тим 1:16) и, может быть, заплатившего жизнью за свою верность; Ераста, посланного в Македонию (Деян 19:22), который, возможно, позже принадлежал к римской Церкви (Рим 16:23). Павел приветствует и Трофима — в свое время Павла обвинили в том, что он привел язычника, эллина Трофима в Иерусалимский храм; это обвинение и послужило основанием для его последнего заключения (Деян 20:4; Деян 21:29). Далее идут приветствия от Лина, Пуда и Клавдии. В одном позднейшем списке Лин упоминается как первый епископ римской Церкви.

Вокруг имен Пуда и Клавдии сложилась романтическая история. История эта может быть невозможна, или по крайней мере неправдоподобна, но она слишком интересна, чтобы не привести ее здесь. Марциал — великий римский поэт, автор эпиграмм, пользовавшийся большой славой между 66-ым и 100-ым годами. В двух эпиграммах он прославил брак знатного и известного римлянина Пуда на знатной даме по имени Клавдия. Во второй из этих эпиграмм Клавдия названа чужой в Риме. Кроме того говорят, что она происходила с Британских островов. А римский историк Тацит рассказывает о том, что в 52 г. в царствовании императора Клавдия, некоторые области юго-восточной Англии были отданы британскому королю по имени Когидубну за его верность Риму; и в 1723 г. при раскопках в Чичестере была найдена мраморная доска, в которой говорится о постройке королем Когидубном и его сыном Пудом языческого храма. В надписи приведено полное имя короля, из которого видно, что британский король принял имя Тиберий Клавдий Когидубн, вне всякого сомнения, в честь римского императора. Если у этого короля была дочь, то ее имя должно было быть Клавдия, потому что это имя она унаследовала бы от отца.

Эту историю можно продолжить. Может быть король Когидубн послал свою дочь в Рим, что очень вероятно, потому что, когда чужеземный король вступал в союз с Римом, как это сделал Когидубн, некоторых членов его семьи посылали в Рим в качестве залога сохранения соглашения. Если бы Клавдия поехала в Рим, она несомненно остановилась в доме Авла Плавта, бывшего губернатора Британии в 43 — 52 г.г., которому и служил верою Когидубн. Жена Авла Плавта, аристократка по имени Помпония, как мы узнаем из истории Тацита, была в 57 г. привлечена к суду в Риме за то, что она была «заражена чужеземным суеверием». Вполне возможно, что это «чужеземное суеверие» было христианством. Помпония возможно была христианкой и от нее и Клавдия, британская принцесса, могла узнать Иисуса. Мы не можем сказать, верны ли построенные догадки в этой истории. Но было бы чудесно думать, что эта Клавдия действительно была британской принцессой, проживавшей в Риме и ставшей христианкой, и что Пуд был ее мужем.

Павел заканчивает послание и предает своих друзей в присутствие и Духу Господа, своего и их, и как всегда, последнее его слово — благодать.