Деяния | 26 глава

Защитительная речь Павла пред собранием во главе Агриппы и Феста (1−29). Мнение Агриппы и собрания о деле Павла (30−32)

Деян 26:1. Агриппа сказал Павлу: позволяется тебе говорить за себя. Тогда Павел, простерши руку, стал говорить в свою защиту::

Как царь и почетный гость прокуратора Агриппа первенствует в собрании, открывая и закрывая заседание. Знаменательно при этом, что, открывая собрание разрешением Павлу вести защитительную речь, Агриппа, воспитанный при дворе римском, обнаруживает такую деликатность по отношению к прокуратору, выражаясь безлично при обращении к Павлу: ««позволяется» (а не: позволяю) тебе говорить».

«Простерши руку». Ораторский прием для усиления торжественности минуты и произносимой речи, в данном случае имевший особую силу и значение. Простертая рука, на которой висела цепь, — какой сильный символ несвязуемости внутренней духовной свободы и правды дела! «Слово Божие не вяжется!».

Речь Павла по существу не представляет ничего нового, чего он не говорил прежде. Особенность ее в том, что она является победоносною торжественною защитою не столько самого Павла, сколько всего христианства, как истинно Богооткровенной религии.

Исходным пунктом речи служит мысль о тесной связи Ветхого Завета с Новым.

Выходя из этой мысли, Павел объявляет, что его вина состоит разве только в том, что он верил в исполнение обетования, непреложность которого признавали и сами иудеи, хотя и не считали его исполнившимся.

Деян 26:2. царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи,

Деян 26:3. тем более, что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев. Посему прошу тебя выслушать меня великодушно.

«Почитаю себя счастливым». Павел, без сомнения, совершенно искренно говорил и мог говорить так. Он выражает вполне естественно свою радость, что имеет случай защищать себя, во-первых, пред царем, и, во-вторых, пред таким царем, которому лучше других известны «все обычаи и спорные мнения Иудеев» и который, следовательно, лучше, чем другие (например, прокураторы Иудеи), мог судить о невинности его и высшей правде его дела. Такие случаи — излагать это правое дело, имеющее всеобщее значение, пред такими именитыми слушателями — представлялись нечасто, зато особенным образом служили к славе имени Христова и к оправданию христианства в глазах целого мира. Вот почему вполне естественно, что «Павел с дерзновением начинает говорить и называет себя счастливым не из ласкательства, но потому, что говорит пред человеком, которому все известно» (Златоуст).

Деян 26:4. Жизнь мою от юности моей, которую сначала проводил я среди народа моего в Иерусалиме, знают все Иудеи;:

Деян 26:5. они издавна знают обо мне, если захотят свидетельствовать, что я жил фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению.

Указанием на строгое, фарисейское — «по строжайшему в нашем вероисповедании учению» — воспитание, в самом центре религиозной жизни иудейства — Иерусалиме, от лет ранней «юности», — Павел имеет в виду усугубить значение совершившегося в нем переворота, о котором он намерен сказать далее, значение, имеющее силу не для него одного, а и для всех людей здравого смысла и искренних, честных искателей истины.

«Если захотят свидетельствовать...». Выражение предполагает отрицательный смысл: для иудеев большая невыгода свидетельствовать обо всем этом, служащем к большей чести и оправданию христианства, и естественно, что они не захотят об этом свидетельствовать.

Деян 26:6. И ныне я стою́ перед судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам,

«И ныне я стою пред судом за надежду на обетование». «Какое вероломство хочет учинить строжайшее иудейство! — как бы так хочет сказать апостол. Это строжайшее иудейство не могло не одобрять разожженной жажды обетования в своем наиболее ревностном последователе. А потом, когда эта жажда честно и истинно нашла себе верное удовлетворение, то же самое строжайшее иудейство выступает его казнителем. Явная несообразность! «Не безумно ли всячески стараться, чтобы она (надежда) исполнилась, и — гнать того, кто в нее верует?» (Златоуст).

«За надежду на обетование» — для Павла уже получившую живое осуществление в лице Господа Иисуса, для остальных иудеев еще ожидаемую так напрасно и так запоздало (ср. Деян 13:32; 23:6).

Деян 26:7. которого исполнение надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно служа Богу день и ночь. За сию-то надежду, царь Агриппа, обвиняют меня Иудеи.

Деян 26:8. Что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?

«Наши двенадцать колен» — древнее теократическое обозначение всего народа израильского, как одного целого народа Божия. Хотя это разделение на колена давно уже сгладилось неоднократными пленениями евреев, а также позднейшими — и вынужденными, и добровольными — переселениями в языческие страны, однако в сознании народном всегда оставалось представление о целом народе, как состоящем из XII колен, где бы ни обитали их представители — в Палестине ли, или в рассеянии (ср. Иак 1:1).

«Усердно служа Богу день и ночь» — именно в ожидании исполнения данного Богом обетования о Мессии, Который был средоточием всего служения Богу евреев, Которым они, так сказать, живут и дышат.

«За сию-то надежду... обвиняют меня». Было ясно для всех, что Павел разумел здесь Иисуса, убитого иудеями и воскресшего силою Бога. Но тут, быть может, заметив в слушателях движение негодования или просто желая предупредить возражения, апостол вдруг возвышает голос, говоря как бы ко всем, как иудеям, так и язычникам, представители коих были тут: «что же? Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?...», разумея здесь не воскресение мертвых вообще, но воскресение Иисуса Христа, как ясное доказательство исполнения пророчеств в лице Спасителя. Далее, в доказательство своей мысли, Павел говорит о своем обращении (Деян 26:9−23), и этот третий рассказ его, в сущности, тождественный с двумя другими, принимает в его устах особый оттенок, применительно к обстоятельствам и слушателям.

Так как воскресение Иисуса было видимым, живым доказательством исполнения пророчества о Нем, то он, в сущности, не говорил ничего нового, ибо еще прежде него Моисей и пророки учили о том же: Иисус должен пострадать, должен воскреснуть (ср. Деян 3:24).

«Бог воскрешает мертвых» — (ср. к Деян 2 и пар.) — настоящее время употреблено для означения всегдашней легкости и возможности воскресения мертвых Богом, безотносительно к воскресению Иисуса и будущему воскресению мертвых, ибо это дело Бога вечного и всемогущего, не допускающее никакого сомнения и возражения.

Деян 26:9. Правда, и я думал, что мне должно много действовать против имени Иисуса Назорея.

«Действовать против имени Иисуса», — то есть против исповедания имени Иисуса Назорея, как Мессии, Господа и Бога (ср. Деян 4:10).

Деян 26:10. Это я и делал в Иерусалиме: получив власть от первосвященников, я многих святых заключал в темницы, и, когда убивали их, я подавал на то голос;

«Это я и делал» — cр. Деян 3 и д. и паралл. в Деян 7:8,9.

Подобно тому, как и выше — «правда, и я думал» — апостол сознается, что и он некогда не верил не тому, что Бог воскрешает мертвых (этой веры он всегда держался, как строгий фарисей, Деян 26 и Деян 23 и д.), но тому, что Он воскресил Иисуса и что Иисус есть истинный Сын Божий, и сначала поступал сообразно этому неверию. Это, однако, еще более располагает в пользу его учения, которое не могло дать такого резкого контраста со всем прежним его образом мыслей и действий — без особо сильного и крепкого основания, о чем он еще раз и повествует далее.

«Святых» — ср. к Деян 20 и пар. Апостол называет так христиан, возвышая их в глазах судей и глубже изобличая свою несправедливость в отношении к гонимым.

Деян 26:11. и по всем синагогам я многократно мучил их и принуждал хулить Иисуса и, в чрезмерной против них ярости, преследовал даже и в чужих городах.

«Принуждал хулить», — т. е. Иисуса. В предшествующих рассказах этого не упоминается. С каким сокрушением сердца должен был вспомнить о сем исповедник и апостол Христов! И как это было сильно заставить задуматься и этих гонителей и хулителей Иисуса, не хотящих уверовать в Него после столь сильных доказательств Его Божественности!

Деян 26:12. Для сего, идя в Дамаск со властью и поручением от первосвященников,

Деян 26:13. среди дня на дороге я увидел, государь, с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною.

Деян 26:14. Все мы упали на землю, и я услышал голос, говоривший мне на еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна.

Деян 26:15. Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: «Я Иисус, Которого ты гонишь.

«Со властию и поручением» — ср. прим. к Деян 9:1−2.

Любопытны некоторые, хотя маленькие и несущественные, особенности этого второго собственного рассказа апостола о своем обращении, в сравнении с первым его рассказом (Деян 22) и рассказом дееписателя (Деян 9). Эти особенности следующие: 1) о свете небесном, осиявшем Павла, точнее отмечается, что это был «свет, превосходящий солнечное сияние» (в Деян 9 «свет с неба», в Деян 22 — «свет великий»). Этою чертою восполняется тот и другой рассказ о Павле. 2) Апостол говорит затем, что и он сам, и спутники его — «все мы упали на землю», чего не упоминается вовсе в Деян 22, в Деян 9 же говорится, что спутники Павла «стояли в оцепенении» (Деян 9:7). Это разногласие едва ли надо особенно стараться примирять. Достаточно объяснить его в том и другом случае различно выраженным желанием апостола изобразить силу впечатления события на его спутников (вероятно, и так, и этак, т. е. часть — падением, а другая — оцепенением, или сначала все падением, а потом все же — оцепенением), выразивших свой ужас пред совершающимся. 3) Апостол делает замечание, что Господь говорил с ним на «еврейском языке», замечание, из коего видно, что настоящую речь свою апостол говорил на языке греческом, наиболее понятном для его слушателей. Наконец, 4) важнейшая особенность настоящего рассказа в том, что речь Господа передается гораздо подробнее. То, что в тех рассказах передается, как слова Господа Анании и Анании Павлу уже в Дамаске (ср. Деян 9 и д., Деян 22 и д.), то здесь представляется, как речь Господа самому Павлу при явлении, и еще с некоторыми добавлениями. Вероятно, апостол, в видах большего удобства, совместил в одну речь и то, что говорил ему непосредственно Господь, и то, что говорил ему Анания, выразив это в свободном изложении, не держась буквы и не нарушая существенно истины, потому, что Павел действительно слышал от Анании то, что было ему поручено Господом.

Что касается тех подробностей настоящего рассказа (Деян 26 и Деян 26:18), коих не оказывается совершенно в двух прежних сообщениях об этом событии, то и они объясняются также очень просто — неодинаково подробною передачею одного и того же существа дела.

Деян 26:16. Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что Я открою тебе,

Деян 26:17. избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя

Деян 26:18. открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в Меня получили прощение грехов и жребий с освященными».

«Служителем и свидетелем» — ср. Деян 1:8. Указание на равенство служения Павлова служению прочих апостолов, при том отличии, что Павел преимущественно посылается быть апостолом «язычников».

«Что ты видел, и что Я открою тебе». Павел видел Господа воскресшим и прославленным, посему и мог быть совершенно таким же свидетелем Его воскресения, как и прочие апостолы (Деян 3:15; 1Кор 9:1; 15:4−9). (О том, что Господь действительно открывал волю Свою и в дальнейшей истории Павла, свидетельствуется, между прочим, в Деян 20 и д.; Деян 23 и др.).

«От народа иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя». К которым посылаю — надо относить и к народу иудейскому, и к язычникам, как и видим во всей деятельности Павла, обращавшегося всюду сначала к иудеям и потом уже к язычникам (ср. Деян 13 и пар.).

«Тьма и свет» — образы духовного состояния человека — во власти сатаны (князя тьмы) и в благодатном Царстве Бога — Отца светов. Первое состояние — под властью князя тьмы — состояние неведения истины Божией и сознательного от нее отчуждения, конец чего — вечная гибель; второе — состояние благодатного просвещения светом Божественной истины, в сыновней близости к Богу Отцу и вечном блаженстве со всеми святыми (ср. Деян 20:32).

Деян 26:19. Поэтому, царь Агриппа, я не воспротивился небесному видению,

«Посему, я не воспротивился», как противятся иногда самым очевидным и убедительным истинам, как противятся доселе все те, по милости которых был связан Павел и теперь предстоит на суде. «Этим явлением Он (Иисус) обратил меня и убедил так, что я не мог противиться» (Златоуст).

Деян 26:20. но сперва жителям Дамаска и Иерусалима, потом всей земле Иудейской и язычникам проповедовал, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния.

Апостол указывает круг своей проповеднической деятельности (Дамаск, Деян 9 и д., Иерусалим, Деян 9 и д., вся земля иудейская и, наконец, язычники, — главным образом, Малой Азии, Македонии и Греции). Содержание своей проповеди апостол характеризует обще, как проповедь о покаянии и обращении к Богу иудеев и язычников, чтобы побудить их творить «дела достойные покаяния» (ср. Мф 3:2,8; Деян 2 и паралл.).

Деян 26:21. За это схватили меня Иудеи в храме и покушались растерзать.

«За сие», т. е. за проповедь о покаянии, обращении к Богу иудеев и язычников (общее обозначение предмета проповеди), «схватили меня Иудеи в храме». В Деян 21 и д. указывается ближайший повод к нападению иудеев на Павла, здесь же приводится самая внутренняя причина их ненависти к нему.

Деян 26:22. Но, получив помощь от Бога, я до сего дня стою, свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет,

«Получив помощь от Бога», явленную, видимо, в быстром прибытии военачальника на выручку апостола из рук озверевшей толпы (Деян 21 и д.).

«До сего дня стою» — пребываю до сего дня цел, свидетельствуя о Христе всем, кто хочет слушать, от малого до великого, от юноши до старца, от бедного до богатого, от незнатного до знатного (ср. Златоуст).

«Ничего не говоря», — т. е. своего, самоизмышленного, а только предвозвещенное Моисеем и пророками.

Деян 26:23. то есть что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам.

Апостол раздельнее указывает общее содержание и смысл пророчеств Моисея и пророков о Христе (ср. Деян 3 и паралл.), указывая следующие три главных черты: страдание Христово (Ис 53 и пар.), воскресение (Пс 15:8−11; ср. Деян 2 и др.), возвещение света иудеям и язычникам (Ис 60:1−3; ср. Мф 12:21; Втор 18:15−18; Деян 3 и д.).

«Восстав первый из мертвых», — в том же смысле, как «перворожден из мертвых» (Кол 1:18), положивши Своим воскресением начало и основание для воскресения всех людей (1Кор 15:23; ср. Деян 26 6 и пар.).

«Возвестить свет» — просветить истинным учением о спасении мира (ср. Мф 4:16).

Деян 26:24. Когда он так защищался, Фест громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия.

Речь Павла прерывается громким сердитым восклицанием Феста, понятным при легкомысленном скептицизме и презрительном отношении ко всякой вере.

«Безумствуешь ты, Павел» — выражение, по-видимому, относится ко всей речи Павла о своем обращении и ко всему его поведению после этого обращения, в котором скептик Фест не мог усмотреть ничего, кроме обыкновенного бреда расстроенного воображения.

«Большая ученость доводит тебя до сумасшествия» — Фест высказывается насмешливо, что Павел слишком заучился, отчего у него, как говорится, ум за разум зашел — отзыв крайнего легкомыслия, говорящий о большом невежестве и самого Феста. По-видимому, заключение о большой учености Павла Фест сделал из того, что Павел приводил столь многочисленные ссылки на пророчества, подтверждавшие его учение о Христе.

Деян 26:25. Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла.

Деян 26:26. Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело. Я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто; ибо это не в углу происходило.

Достаточно почтительно, но с полным достоинством, кратко и сильно, апостол отрицает упрек и подозрения Феста.

«Я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла!» Для уверения в сем не понимающего дела язычника апостол ссылается на более понимающего и смыслящего в сем деле иудея, царя Агриппу, к которому собственно и обращена вся эта речь апостола (Деян 26:2−3).

Прав апостол и в фактической стороне своего учения. Извинительно, что Фест, как новый человек, сомневается в верности проповедуемого Павлом. Но быть не может, чтобы от царя было скрыто «что-нибудь из сего», т. е. из того, что относится к жизни и деятельности Иисуса и к жизни первохристианской Церкви после Его вознесения, ибо все «это не в углу происходило...» — не втайне, а всенародно, и не в одном Иерусалиме, а и в виду всей Палестины.

Деян 26:27. Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь.

Деян 26:28. Агриппа сказал Павлу: ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином.

Деян 26:29. Павел сказал: молил бы я Бога, чтобы мало ли, много ли, не только ты, но и все, слушающие меня сегодня, сделались такими, как я, кроме этих уз.

Подтвердив истину и здравомыслие своих слов бесспорным знанием царем Агриппою того, «что не в углу происходило», апостол вдруг неожиданным и решительным оборотом речи обращается к совести Агриппы и, как мудрый и искусный ловец человеков (Мф 4:19), ставит его в такое положение, что всякий другой, честно ревнующий об истине, не избежал бы уловления, как избежал Агриппа, стыдливо отделавшись легкомысленной остротой и поспешив закрыть собрание.

«Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь» — спешит ответить сам апостол за смущенного царя, растерявшегося от столь неожиданного экзамена в области веры и совести, на глазах образованных римских чиновников, пред которыми царь лицемерно хотел бы лучше казаться добрым язычником, чуждым суеверий иудейских.

Обыкновенно ответ Агриппы переводят так: «ты немного не убеждаешь меня сделаться христианином». В интересах славы Павла, красноречие которого вызвало у царя такую похвалу, многие принимают такой перевод. Однако мало вероятного, чтобы Агриппа, если даже допустить, что речь апостола сильно подействовала на него, мог зайти так далеко, особенно в присутствии Феста, только что назвавшего Павла почти безумным. Нельзя понимать ответа в указанном смысле и потому, что он противоречит прямому значению слов подлинника. Греческое чтение данного места таково: εν ολίγω (т. е. χρόνω) μέ πείθεις Χριστανόν γενέσθαι, греческое слово πίθειν — «убедить» чаще означает стараться, силиться убедить. Слово εν ολίγω — «немного» — принимается почти всегда в значении короткого времени. Если принять во внимание быстроту оборота речи, которым Павел хотел сказать: «если ты веришь пророкам, то должен верить в Иисуса Христа», то нам понятен будет естественный смысл ответа: «ты слишком скор на заключения!», т. е. Агриппа хотел сказать: ты спрашиваешь, верю ли я пророкам? Да, верю. Но заключать отсюда, что я необходимо должен веровать во Христа, чтобы я был уже христианином, — это уже слишком поспешное заключение.

Славянский текст лучше оттеняет такой смысл ответа — «вмале мя препираеши христианина быти!» И именно такой смысл и мирится лучше всего с глубоким и серьезным впечатлением речи Павла на Агриппу, его слабым желанием сделаться христианином и, наконец, тем затруднительным положением, в какое Агриппа был поставлен, чувствуя себя, с одной стороны, в присутствии Павла, называвшего его обращенным израильтянином, а с другой — Феста, не уважавшего ни иудейства, ни христианства и считавшего Павла безумцем. Кроме того, такой смысл ближе подходит к ответу Павла, который без того делается малопонятною и пустой игрою слов. В действительности, между ответами Агриппы и Павла должна существовать логическая связь. Царь говорит: ты слишком скоро хочешь меня сделать христианином, Павел отвечает: «молил бы я Бога, чтобы мало ли много ли» (т. е. скоро ли или долго, различие времени неважно, лишь бы дело сделалось), «не только ты, но и все, слушающие меня сего дня, сделались такими, как я!...» Последние слова, очевидно, намекают на слова Феста относительно «безумства» Павла.

«Кроме сих уз» — трогательно добавляет невинный исповедник Христов. Узы были его похвалою (Еф 3:1; 4:1; Флм 1; Флп 2 и д.), но, конечно, он не желал, чтобы все христиане, его возлюбленные чада, были в узах всегда (ср. 3 лат. и Феофил.).

Деян 26:30. Когда он сказал это, царь и правитель, Вереника и сидевшие с ними встали;

Деян 26:31. и, отойдя в сторону, говорили между собою, что этот человек ничего, достойного смерти или уз, не делает.

Деян 26:32. И сказал Агриппа Фесту: можно было бы освободить этого человека, если бы он не потребовал суда у кесаря. Посему и решился правитель послать его к кесарю.

«Царь и правитель... встали» — не потому, что Павел сказал все, но — чтобы прекратить столь пытавшее совесть царя слово апостола, встает Агриппа, и за ним правитель и все «сидевшие с ними». Как бы то ни было, общее впечатление защиты апостола оставалось благоприятным. Любопытно, что Фест и Агриппа, признав Павла не сделавшим ничего достойного не только смерти, но и «уз»; все-таки посылают его к Кесарю, ссылаясь на то, что Павел «требовал» суда Кесаря. Но ведь это требование имело силу дотоле, доколе находили виновным Павла. Теперь, когда эта виновность торжественно снималась с Павла, он имел право на свободу, без отсылания к Кесарю. Очевидно, и Фест, и Агриппа не совсем искренно желали освобождения Павла, или, по меньшей мере, показали себя бездушными и мелочными формалистами, строго соблюдающими закон, который так легко мог быть обращен и тут в пользу Павла, стоило только спросить последнего, настаивает ли он на суде Кесаря, когда его совершенно готов освободить суд прокуратора? Ответ был бы, конечно, один: настаивать не для чего, достаточно освободить.

«Отшедши в сторону» — αναχωρήσαντες, отойдя, удалившись, очевидно, в другую комнату, а не в сторону только той, где происходило собрание.

«Ничего достойного смерти или уз не делает».

Настоящее время — «не делает» — выражает оценку всей деятельности Павла, доколе он действует по высказанным им религиозным началам. Важное и ценное признание, усугубляющее непоследовательность отправления Павла еще на суд Кесаря.