Евреям | 8 глава

Служение Первосвященника нашего — выше земли и ветхозаветных обрядов и совершается в святилище небесном, а не земном (1−6). Сущность Нового Завета, его отличие и превосходство пред Ветхим (7−13).

Мысль о небесном служении Христа (Евр 7:26) естественно вызвала у апостола мысль и о том священном месте, где совершается это служение. Поэтому апостол и говорит далее о небесной скинии, служившей образцом для земной, а также о жертвах как символах Завета и о самом Завете, как Ветхом, так и Новом, Ходатаем которого Христос.

Евр 8:1. Главное же в том, о чем говорим, есть то: мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах

Евр 8:2. и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек.

Главная суть и ценность всех рассуждений апостола кратко выражается им в положении: «мы имеем такого Первосвященника, Который воссел одесную престола величия на небесах». Здесь, на небесах, одесную престола Божия — Его скиния, Его святилище и Святое Святых, где Он и священнодействует за нас Своим ходатайством. Это не скиния рук человеческих, хотя и руководимых Богом, а «истинная» скиния непосредственной мысли Божией, духовная, небесная скиния, под которой надо разуметь все то, что совершил Господь Иисус для нашего спасения в соответствие с тем, что совершалось в Моисеевой скинии преобразовательно и что вообще совершается в благодатном Царстве Христовом как на небе, так и на земле в силу Первосвященнического служения Иисуса Христа.

Евр 8:3. Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принести.

Евр 8:4. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары,

Евр 8:5. которые служат образу и тени небесного, как сказано было Моисею, когда он приступал к совершению скинии: смотри, сказано, сделай все по образу, показанному тебе на горе.

Евр 8:6. Но Сей Первосвященник получил служение тем превосходнейшее, чем лучшего Он ходатай завета, который утвержден на лучших обетованиях.

Яснее мысль означенных стихов может быть выражена так: Христос — Первосвященник в небесном идеальном святилище, а жрец не может быть без жертвоприношения, которое у нашего Первосвященника могло быть только небесное, потому что будь оно земным, оно не имело бы места, так как здесь есть жрецы по закону Моисееву. Таким образом, должно быть и действительно есть другое святилище, где священнодействует Христос. И Его священническая деятельность настолько выше здешней подзаконной, насколько заключенный при Его посредстве завет с его обетованиями выше Ветхого с его сеновным святилищем и установлениями. Он Сам и Жрец, и Жертва (подробнее об этом Евр 9:11−15).

Скиния и Богослужение в ней служили, по выражению апостола, «образу и тени небесного», причем самое устройство скинии представляется сделанным по «образу», показанному Моисею на горе (ср. Исх 25:40; Евр 9:24). Это небесное (τά επουράνια) в данном случае есть все в небесном мире, относящееся к первосвященству Христову и приспособленное в особом видении Моисею для возможного в земных условиях воспроизведений, отображения и, так сказать, истолкования установлениями и обстановкою скинии. Если Моисею это видение представлялось подробным и точным планом постройки, то вне этого видения такой план, конечно, не существовал: он тоже был лишь «образом и тенью небесного», на земной язык не переводимого. Грубое представление талмудистов, утверждающих, что скиния в буквальном смысле доныне стоит на небесах и в свое время сойдет на землю вместе с небесным Иерусалимом, ни в каком случае не имеет опоры на приведенных местах Исхода и послания апостола.

Ср. Евр 7:22.

Евр 8:7. Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать места другому.

Ср. Евр 7:11,18−19.

Евр 8:8. Но пророк, укоряя их, говорит: вот, наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет,

Причина для замены Ветхого Завета Новым указывается в недостатке первого. В чем состоял этот недостаток, указывается далее: в том, что дом Израиля и дом Иуды вел себя укоризненно («укоряя их»), что «они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их» (Евр 8:9). Таким образом, неверность завету со стороны Израиля внесла в Ветхий Завет крупный недостаток — не в том смысле, что повредила самому завету, а лишь самому провинившемуся народу, потерявшему предназначенное ему предпочтение («они… и Я пренебрег их…»). Сам Бог оставался верен Своему завету, что доказывается уже тем, что Он Свою цель спасения, для выполнения которой первый завет оказался недостаточным (по вине Израиля), желает теперь привести в исполнение через второй завет, и таким образом к одной милости присоединяет другую (Иер 31 и дал.). Таким образом, здесь указывается несколько особая (чем в Евр 7:11,18−19), так сказать, нравственная причина недостаточности Ветхого Завета и необходимости его замены другим, Новым. Ветхий Завет не проникал глубоко в мысли и сердца народа, нося характер более внешнего стороннего авторитета, посему и дается Новый, укореняющий свои нравственные требования на внутренней потребности ума и сердца самих людей, на необходимости и спасительности этих требований и согласии их со всею природою и назначением человека. В этом — громадная преимущественная сила и превосходство Нового Завета пред Ветхим. Законы Божии теперь написаны не на скрижалях только каменных, а вложены в мысли и сердца людей и имеют для них непререкаемый авторитет (2Кор 3:3).

Вместе с этим такое глубокое проникновение воли Божией во внутреннейшие и сокровеннейшие тайники природы человеческой (ума и сердца) более объединяет и сближает людей с Богом («буду их Богом, а они будут Моим народом…» Евр 8:10), делает Божественное откровение внутренне и непосредственно общедоступным, и живое Богопознание становится уделом всех, от мала до велика (Евр 8:11), что все вместе взятое обеспечит людям вечное оправдание (Евр 8:12). Как потому что Евр 8 указывает причину недостаточности и отмены Ветхого Завета, так в соответствие этому потому что Евр 8 и Евр 8 указывают причину прочности и незыблемости Нового — вечное живое общение с Богом и оправдание Им. Как выдающееся преимущество Нового Завета, пред Ветхим надлежит отметить и то, что область народа Божия понимается в нем гораздо шире, чем дом Израилев и дом Иудин в буквальном смысле этих слов. Здесь говорится: «все будут знать Меня…», то же, что сказал Иисус Христос: «будут все научены Богом…» (Ин 6:45; ср. 1Ин 2:20,27; Ис 54:13). Таким образом, по существу своему Новый Завет есть завет благодатного спасения, и заключен он в сердцах всех без исключения людей.

Евр 8:9. не такой завет, какой Я заключил с отцами их в то время, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской, потому что они не пребыли в том завете Моем, и Я пренебрег их, говорит Господь.

Евр 8:10. Вот завет, который завещаю дому Израилеву после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в мысли их, и напишу их на сердцах их; и буду их Богом, а они будут Моим народом.

Евр 8:11. И не будет учить каждый ближнего своего и каждый брата своего, говоря: познай Господа; потому что все, от малого до большого, будут знать Меня,

Евр 8:12. потому что Я буду милостив к неправдам их, и грехов их и беззаконий их не воспомяну более.

Евр 8:13. Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению.

Относя пророческое выражение Новый к Завету Христову, апостол пользуется этим выражением, чтобы, внушив мысль о нем как данном бесповоротно, отвратить читателей от преданности старому как ветшающему, стареющему, а потому близкому к уничтожению, и побудить их при Новом Завете начать новую жизнь во Христе, Новом Поручителе лучшего Завета и лучших обетований.