Притчи | 4 глава

Стихи 1−13. В этих стихах представлено:

I. Приглашение Соломона прийти и принять от него наставления, адресованные его детям (ст. 1−2): «Слушайте, дети, наставление отца, то есть (1) пусть прежде всего мои собственные дети примут и окажут доброе внимание тем наставлениям, которые я изложил и для других». Отметьте: гражданские власти и служители, которым вверено назидание больших сообществ, должны особое внимание уделять назиданию своих собственных семей. Их общественная работа ни в коей мере не освобождает от этого долга. Эта милость должна начинаться дома, но не заканчиваться там, ибо если он не держит детей в подчинении со всей серьезностью и не прилагает усилий для их воспитания, то как он будет исполнять свой долг в церкви Божьей? (1Тим 3:4−5). Дети тех, кто известен своей мудростью и полезностью для государства, должны возрастать в знаниях и благодати пропорционально преимуществам своего рождения и родства с такими родителями. В то же время, чтобы спасти доброе имя и дать утешение родителям, чьи дети не соответствуют надеждам, базирующимся на их воспитание, можно отметить, что Ровоама, сына Соломона, нельзя назвать ни мудрым, ни наилучшим. У нас есть основание полагать, что тысячи других людей получили больше благ от притчей Соломона, чем его собственный сын, которому, похоже, они были посвящены.

(2) Пусть все молодые люди во дни своего детства и юности прилагают усилия, чтобы обрести знание и благодать, ибо это возраст для обучения, и тогда их разум сформируется и закалится. Автор не говорит: «Дети мои», а просто «Дети». Мы читаем, что Соломон имел лишь одного сына, но (не кажется ли вам?) он хочет стать учителем для других детей, ибо в этом возрасте они более всего способны. Ветвь проще всего наклонить, когда она молода и податлива.

(3) Пусть все, получающие наставление, имеют детское расположение ума, даже если они взрослые. Пусть все предубеждения будут отложены, а разум станет похож на белую бумагу. Пусть они станут обязательными, податливыми, застенчивыми и воспринимают эти слова как наставления отца, которые имеют силу и любовь. Мы должны понимать, что они исходят от Бога — от нашего Отца Небесного, которому мы молимся и от которого ожидаем благословений, от Отца наших духов, которому мы должны подчиняться, чтобы жить. Мы должны смотреть на наших учителей как на отцов, которые нас любят и желают благополучия. И поэтому хотя наставление содержит порицание и исправление (что и означает это слово), тем не менее мы должны с радостью принимать его. А теперь:

[1] Чтобы представить его, нам сообщается, что это не только наставление отца, но что оно дарует разум и поэтому должно приветствоваться всеми разумными творениями. Религия имеет здравомыслие на своей стороне, и этому мы научаемся благодаря добрым рассуждениям. Бесспорно, это заповедь (ст. 2), но эта заповедь основана на доктрине, на неоспоримых принципах истины, на добром учении, которое не только верно, но и заслуживает быть принятым. И если мы принимаем учение, то не можем не подчиниться закону.

[2] Чтобы закрепить его в себе, нам велено принять его как дар, быть к нему внимательными и усердными, слушать его, чтобы познать, как мы должны поступать, и не оставлять его, отказываясь от учения и не повинуясь закону.

II. Данное им наставление. Обратите внимание:

1. Каким он стал, благодаря этим наставлениям; он получил их от родителей и учит своих детей тому же, что и его родители (ст. 3−4). Отметьте:

(1) Родители любили его и поэтому учили: «Я был сын у отца моего». У Давида было много сыновей, но Соломон был особенным, как Исаак (Быт 17:19), и по той же причине: ему по праву передавался завет. Отец любил его больше других своих детей. Бог хранил особую милость для Соломона (пророк назвал его Иедидиа, так как Господь любил его, 2Цар 12:25), и поэтому Давид также с особой любовью относился к нему, так как был мужем по сердцу Бога. И если родители имеют право любить одного ребенка больше других, то только после того, как Бог четко покажет, что любит его. Он был нежно любимый и единственный у матери своей. Безусловно, раз оба родителя провели это различие, то был очевидный повод. Теперь давайте посмотрим, как они проявили свою любовь — они наставляли его, давали в руки книгу и приучали к строгой дисциплине. Хотя он был принцем и наследником короны, в то же время они не позволяли ему жить праздно; более того, они поучали его. Возможно, Давид был более строг с Соломоном в вопросе воспитания, так как видел плачевный результат потакания Адонии, к которому никогда не был строг (3Цар 1:6), как и к Авессалому.

(2) Других он учит тому, чему его научили родители. Отметьте:

[1] Когда Соломон вырос, он не только помнил, но и любил повторять хорошие уроки, преподанные ему родителями, когда он был еще ребенком. Он не забыл их — такое глубокое впечатление они произвели на него. Он не стыдился их — так высоко он ценил их — и не смотрел на них как на несерьезные и незначительные вещи, которые можно будет отложить, когда станет мужем и царем, как унижающие его достоинство. Тем более, он не употреблял их, как это делают некоторые нечестивые дети, чтобы посмеяться над ними и развеселить своих товарищей, гордясь тем, что такой серьезный урок и его ограничения не повлияли на него.

[2] Хотя Соломон был мудрым и вдохновленным Богом человеком, в то же время, когда нужно было наставлять о мудрости, он не считал ниже своего достоинства цитировать отца и использовать его слова. Кто хочет хорошо научиться и хорошо учить религии, тот не должен воздействовать недавно сформированными понятиями и новоиспеченными фразами, с презрением смотря на знания и язык своих предшественников. Если мы должны держаться старого доброго пути, то почему должны высмеивать добрые старые слова? (Иер 6:16).

[3] Хорошо наставленный своими родителями Соломон считал себя обязанным дать хорошее воспитание своим детям — то, которое его родители дали ему. Демонстрируя благочестие дома, мы должны отплатить своим родителям за их усилия, потраченные на нас (1Тим 5:4). Они учили нас не только для того, чтобы мы сами могли научиться, но чтобы могли научить и своих детей добрым знаниям о Боге (Пс 77:6); и мы не оправдали бы доверия, если бы не сделали этого, ибо святой залог религиозного учения и закона был вложен нам в руки с обязательством передать их в чистом и полном виде тем, кто придет после нас (2Тим 2:2).

[4] Соломон усиливает свои увещевания авторитетом Давида — человека, во всем смыслах известного среди его поколения. К славе религии необходимо отметить, что наимудрейшие и наилучшие мужи во все века были самыми ревностными, не только практикуя, но и распространяя ее среди других. И поэтому мы должны пребывать в том, чему научены, зная, кем мы научены (2Тим 3:14).

2. Что из себя представляли эти наставления (ст. 4−13).

(1) Они излагались в виде заповеди и увещевания. Наставляя своего сына, Давид думал, что он мальчик сообразительный и необычайных способностей, но в то же время, чтобы показать, что он чрезвычайно серьезен, и воздействовать на ребенка словами, он выражался с большой теплотой и настойчивостью, вновь и вновь внушая одну и ту же истину. Именно так нужно учить детей (Втор 6:7): «…внушай их детям твоим и говори о них…» Хотя Давид был занят государственными делами и имел учителей для сына, он взял на себя всю ответственность по воспитанию сына.

[1] В качестве средств он представил ему свою Библию и свой катехизис — слова своего отца (ст. 4), слова своих уст (ст. 5) и свои слова (ст. 10) — все добрые уроки, которые он должен преподать. Возможно, он имел в виду именно Книгу Псалмов, многие стихи из которой были Maschils — учением, а два из них четко предназначались Соломону. Соломон должен был быть внимательным к этим и другим его словам. Во-первых, он должен был услышать и принять их (ст. 10), усердно слушать и впитывать их, как земля, пившая многократно сходящий на нее дождь (Евр 6:7). Так Бог привлекает наше внимание к Своему слову: «Слушай, сын мой, и прими слова мои». Во-вторых, он должен был держаться образца здравого учения, данного ему отцом (ст. 4): «…да удержит сердце твое слова мои»; и если слово не будет сокрыто в сердце, не поселится в воле и чувствах, оно не удержится. В-третьих, с помощью этих слов он должен управлять собой: «…храни заповеди мои, повинуйся им и возрастай в познании их» (Ин 7:17). В-четвертых, он должен был прилепиться к ним и пребывать в них: «…не уклоняйся от слов уст моих (ст. 5); как устрашающие, они будут очень хорошо обуздывать тебя, но ты крепко держись наставления (ст. 13) как человек, решивший крепко держаться и не отпускать его». Тот, кто имеет хорошее воспитание, даже пытаясь избавиться от него, обнаружит, что долгое время оно влияет на него; если же это не так, то его ситуация очень плоха.

[2] Он рекомендует им премудрость и здравомыслие как цель, к которой нужно стремиться, используя эти средства — приобретать ту мудрость, которая является основной мудростью. Quod caput est sapientia eam acquire sapientiaam — всегда помни ту ветвь мудрости, которая является главенствующей, то есть страх Божий (Притч 1:7). (Junius и Tremellius). Нужно лишь одно — иметь в сердце движущую силу религии; поэтому:

Во-первых, «приобретай эту мудрость и приобретай этот разум» (ст. 5). И вновь: «приобретай мудрость и приобретай разум» (ст. 7). Молитесь о ней, прилагайте усилия для ее обретения, будьте усердны в использовании назначенных средств для ее получения. Бодрствуйте у ворот мудрости (Притч 8:34). Владычествуйте над своими пороками, которые являются вашим безрассудством; владейте мудрыми принципами и привычками мудрости. Приобретайте мудрость опытом, приобретайте ее всем имением своим; более заботьтесь и прилагайте больше усилий для приобретения мудрости, а не богатств этого мира. Чем бы ты ни пренебрегал, считай мудрость великим достижением и соответственно стремись к ней. Истинная мудрость — дар Божий, в то же время нам велено приобретать ее, так как Бог дает ее тем, кто трудится ради нее. В то же время мы не должны говорить: «крепость руки моей приобрела мне богатство сие».

Во-вторых, «не забывай ее (ст. 5), не оставляй ее (ст. 6), не отпускай ее (ст. 13), а храни ее». Тот, кто имеет эту мудрость, должен остерегаться потерять ее и вновь возвратиться к безрассудству; это, бесспорно, и есть та благая часть, которая не отнимется у нас, но мы должны остерегаться, чтобы не лишить себя мудрости, как те, кто вначале забывает ее, позволяя выскользнуть из памяти, а затем оставляет ее и уходит с ее добрых путей. Мы должны хранить то благо, которое вверено нам, и не упускать его из беспечности, не позволять, чтобы оно было отнято у нас или выманено лестью; не упускайте такую жемчужину.

В-третьих, «люби ее (ст. 6) и прилепись к ней» (ст. 8), как мирские люди любят свое богатство и к нему располагают свои сердца. Религия должна быть очень дорога нам — дороже всего в мире; и если нам не удастся стать великими учителями мудрости, то давайте будем ее истинными поклонниками; и пусть благодать, которую мы имеем, прилепится к ней с искренней любовью, как все, кто восхищается ее красотой.

В-четвертых, «высоко цени ее (ст. 8). Всегда возвышенно думай о религии и делай все возможное, чтобы поддержать ее доброе имя и сохранить к ней доверие среди людей. Сотрудничайте с Богом в достижении Его целей, которые заключаются в том, чтобы возвеличить закон и сделать его почитаемым; делайте все, что в ваших силах, чтобы послужить этой цели». Пусть сыны Мудрости не только оправдывают, но и возвеличивают ее, предпочитая ее самому дорогому в этом мире. Почитая тех, кто боится Господа, хотя они незначительны в этом мире, и уважая мудрых бедняков, мы превозносим мудрость.

(2) Они представлялись в виде побуждения и стимула трудиться для обретения мудрости и подчинения ее водительству. Задумайтесь:

[1] Главный вопрос — то, что должно быть основной и постоянной заботой каждого человека в этой жизни, — «главное — мудрость» (ст. 7); все остальное, что мы стремимся обрести и удержать, — ничто по сравнению с ней. В этом все для человека (Еккл 12:13). Это то, что похвально представляет нас Богу, украшает душу, дает возможность соответствовать цели своего сотворения, жить в этом мире ради хорошей цели и в конце попасть на небеса. И это — главное для нас.

[2] На ее стороне находится разум и справедливость (ст. 11): «Я указываю тебе путь мудрости, и в конце пути ты найдешь ее. Я веду тебя не кривыми путями мирской политики, которая причиняет зло под видом мудрости, а веду по стезям прямым, согласующимся с вечными принципами и основами добра и зла». Нравственность божественной природы проявляется в нравственности божественных законов. Обратите внимание: Давид не только учил своего сына с помощью добрых наставлений, но также вел его своим хорошим примером, применяя общие наставления к частным случаям, и поэтому с его стороны было сделано все необходимое, чтобы сделать его мудрым.

[3] Это даст ему значительные преимущества: «Если ты будешь мудрым и благочестивым, то это будет тебе во благо».

Во-первых, это будет твоей жизнью, твоим утешением, твоим блаженством; это то, без чего ты не сможешь жить: «…храни заповеди мои, и живи» (ст. 4). Слова нашего Спасителя согласуются с этой истиной: «Если же хочешь войти в жизнь, соблюди заповеди» (Мф 19:17). Из страха перед смертью, вечной смертью, и ради возможности иметь жизнь, вечную жизнь, мы должны быть религиозными. «Принимай слова мудрости — и умножатся тебе лета жизни (ст. 10) в этом мире, насколько Безграничная Мудрость сочтет необходимым, и в другом мире настолько, что лет жизни твоей нельзя будет сосчитать. Поэтому храни ее, чего бы это тебе ни стоило, ибо она — жизнь твоя (ст. 13). В ней ты найдешь свое удовлетворение», а душа без мудрости и благодати в действительности является мертвой.

Во-вторых, «она будет хранить и вести тебя, будет твоим стражником и водителем во времена трудностей и опасностей, когда ты будешь идти через эту пустыню. Полюби мудрость и прилепись к ней — и она будет охранять тебя (ст. 6) от греха, от наихудших зол и врагов; она не даст тебе навредить себе, и тогда никто другой не сможет навредить тебе». Как мы говорим: «Содержите свой магазин — и магазин будет содержать вас», так же можно сказать: «Храни мудрость — и мудрость сохранит тебя». Она сохранит от уз и камней преткновения, когда мы будем направлять себя и свои дела (ст. 12), (а) чтобы наши шаги не были стеснены и мы не попали в такие узы, как Давид (2Цар 24:14). Тот, кто делает слово Божье своим правилом, будет жить свободно и спокойно. (б) Чтобы наши ноги не преткнулись, когда мы будем бежать. Если мудрому и благочестивому человеку придется принимать внезапные решения, то четкий принцип слова Божьего, которым он руководствуется, даже в такой ситуации удержит его от преткновений о то, что может оказаться пагубным. Честность и непорочность сохранит нас.

В-третьих, мудрость возвысит и прославит тебя (ст. 8). Высоко цени ее (лишь продемонстрируй свою готовность продвинуться благодаря ей) — и хотя она не нуждается в твоем служении, она возвысит тебя, она прославит тебя. Соломон был царем, но его мудрость и благочестие прославили его более, чем корона и мантия, так как именно за эти качества все соседи благоговели перед ним. И бесспорно, что во время правления Соломона и Давида мудрые и благочестивые люди были в почете. Тем не менее религия раньше или позже прославит всех, кто от всего сердца прилепился к ней. Бог примет их, все мудрые мужи будут уважать их и признают в тот великий день, когда они будут наследовать вечную славу. Автор настаивает на этом (ст. 9): «В этом мире она возложит на голову твою прекрасный венок благодати, представит тебя Богу и человеку, а в ином мире доставит тебе великолепный венец, который никогда не разрушится, венец славы (англ. пер), который никогда не увянет». Религии сопутствует истинная слава. Nobilitas sola est atique unica virtus — добродетель является единственным достоинством! Так Давид представил мудрость своему сыну, поэтому неудивительно, что, когда Бог велел ему просить то, чего он хочет, Соломон помолился: «Господи, дай мне сердце мудрое и разумное». По нашим молитвам можно судить, насколько хорошо мы наставлены.

Стихи 14−19. Одни полагают, что наставления Давида Соломону, начавшиеся со ст. 4, продолжаются до конца этой главы; более того, другие полагают, что они продолжаются до конца главы 9, но скорее всего здесь (если не раньше) вновь вступает Соломон. В этих стихах автор, наставив нас идти стезями мудрости, вновь предупреждает избегать пути нечестивых.

1. Мы должны остерегаться греховных путей и избегать их — всего, что напоминает грех и ведет к нему.

2. Для этого мы должны держаться подальше от путей грешников и не общаться с ними. Из страха стать на путь нечестивых мы должны избегать нечестивых компаний. В этих стихах представлено:

I. Само предостережение (ст. 14−15).

1. Мы должны остерегаться греха и грешников: «Не вступай на стезю нечестивых». Наш учитель, как верный водитель, показав нам стези прямые (ст. 11), теперь предостерегает от уединенных боковых троп, став на которые мы оказываемся в опасности свернуть в сторону. И пусть тот, кто был хорошо воспитан и наставлен о пути, по которому должен идти, никогда не сворачивает на путь, по которому он не должен идти. Пусть он не только не вступает на этот путь, но и не испытывает его, чтобы это не оказалось опасным экспериментом, который сложно благополучно прекратить. «Не рискуй присоединяться к сообществу, которое поражено чумой, даже если считаешь себя защищенным противоядием».

2. Если в какой-либо ситуации нас заманили на путь греха, то мы должны поторопиться покинуть его. «Если до предупреждения ты вошел в ворота, так как они были широкие, то больше не ходи по пути злых. Как только ты осознал свою ошибку, моментально уходи оттуда, не делай ни одного шага по той дороге и не оставайся на ней и минуты, так как она несомненно ведет к гибели».

3. Мы должны опасаться и ненавидеть стези греха и грешников, должны сторониться их с крайним возможным беспокойством. «Пути злых могут казаться приятными и общительными, быть кратчайшим путем для достижения мирских целей, но тем не менее это злые пути и они плохо закончатся. Поэтому, если ты любишь своего Бога и свою душу, оставь его, не ходи по нему, чтобы не впасть в искушение и не стать на него. Если же ты увидел, что приблизился к нему, — уклонись от него и пройди мимо; отойди как можно дальше от него». Манера высказывания подразумевает значительную опасность, подстерегающую нас, необходимость и важность данного предостережения; и наш страж очень усерден, предостерегая нас в этом. Эти стихи также говорят, на каком расстоянии мы должны быть от греха и грешников. Автор не говорит: «Держись на определенном расстоянии», а: «Удались на огромное расстояние, чем дальше — тем лучше; не думай, что ты можешь удалиться достаточно далеко от него. Спасай душу свою; не оглядывайся назад».

II. Основания, усиливающие это предостережение.

1. «Поразмысли о характере людей, чьих путей ты должен избегать». Это злобные люди (ст. 16−17); их не только не волнует зло, которое они причиняют тем, кто стоит на их пути, но их основное занятие и наслаждение — творить зло; они совершают его ради него самого. Они постоянно замышляют и прилагают усилия, чтобы довести кого до падения, чтобы погубить их тело и душу. Порочность и злобность — их природа, насилие присутствует во всех их действиях. Они в высшей степени недоброжелательны, ибо (1) зло — их покой и сон. Такое же удовольствие, которое получает алчный человек, заработав денег, амбициозный человек получает, добившись продвижения, и благочестивый человек, сделав добро; такое же удовольствие получают нечестивцы, сказав или причинив вред и зло. Они чрезвычайно обеспокоены, если не могут удовлетворить свою зависть и мстительность, как Аман, которого все раздражало, пока Мардохей оставался на свободе. Эти стихи также говорят, как неутомимы и постоянны они в своих злобных стремлениях; они скорее лишатся сна, чем удовольствия доставить кому-то неприятность.

(2) Зло является для них пищей и питьем. Они едят хлеб беззакония (съедающие народ мой, как едят хлеб, Пс 13:4) и пьют вино хищения (ст. 17), пьющие беззаконие, как воду (Иов 15:16). Все, что они едят и пьют, добыто грабежом и насилием. Считают ли нечестивцы потерянным то время, когда они не сделали зла? Пусть тогда благочестивые люди сделают совершение добра в той же степени своим основным делом и наслаждением. Amici, diem perdidi — друзья, я потерял день. И пусть все, кто мудр и желает себе добра, избегают общества нечестивых, ибо [1] оно чрезвычайно позорно, так как нет расположения разума, которое было бы большим порицанием человеческой природы, большим врагом человеческого общества и более дерзновенным вызовом Богу и совести, которое бы несло в себе больше дьявольского подобия и больше служило бы его интересам, чем наслаждение при совершении зла, причинении вреда и гибели всякого человека.

[2] Оно очень опасно. «Остерегайся тех, кто наслаждается злыми делами, так же, как беспокоишься о своей безопасности, ибо какими бы друзьями нечестивцы ни притворялись, рано или поздно они навредят тебе. Ты погубишь себя, если будешь сотрудничать с ними (Притч 1:18), или они погубят тебя, если ты не сделаешь этого».

2. «Поразмысли о самом пути, которого ты должен избегать, сравнивая его со стезями правыми, которыми тебя приглашают идти».

(1) Путь правды — светило (ст. 18): «Стезя праведных, которую они выбрали и по которой идут, — как светило, и над путями твоими будет сиять свет (Иов 22:28), который сделает их безопасными и приятными». Христос — их путь и свет. Они водимы словом Божьим, которое есть свет их ноге; они сами — свет в Господе и ходят во свете, подобно как Он во свете.

[1] Это светило лучезарное. Их путь сияет для них, доставляя радость и утешение; он сияет перед другими своим блеском и славой; он светит пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела (Мф 5:16). Они идут своим путем со святой уверенностью и трезвостью ума, как те, кто ходит во свете. Это утренний свет, который взойдет во тьме (Ис 58:8,10) и положит конец делам тьмы.

[2] Это возрастающий свет, который более и более светлеет, но не как свет метеора, который вскоре исчезает, или свечи, которая горит тускло и сгорает, — он подобен свету восходящего светила, который более и более светлеет. Благодать — водитель на этом пути — возрастает; чистый руками будет больше и больше утверждаться. Та радость, которая становится наслаждением на этом пути, та слава, которая сияет ярче всего, и все то блаженство, которое составляет ее свет, — все это будет возрастать.

[3] В конце настанет полный день. Рассвет в конце концов превратится в полдень; именно он освещает душу и побуждает ее стремиться вперед. Святые не станут совершенными, пока не попадут на небеса, но там они сами воссияют, как солнце, достигшее зенита (Мф 13:43). Их благодати и радости станут совершенными, поэтому мы поступим мудро, если будем держаться стези праведных.

(2) Путь же греха — тьма (ст. 19). Автор предупреждает нас не иметь общения с теми, кто творит дела тьмы. Какое истинное наслаждение и удовлетворение могут иметь те, кто получает удовольствие и удовлетворение лишь совершая зло? Какого надежного водителя могут иметь те, кто забросил слово Божье за спину? Путь нечестивых — как тьма, и поэтому он опасен, ибо они спотыкаются, но в то же время не знают, обо что споткнутся. Они согрешают, но не знают, откуда пришло искушение, которое уничтожило их, и поэтому не представляют, как избежать его в следующий раз. Они попадают в беду, но никогда не спрашивают, почему Бог сражается с ними; они не думают, что худо делают (Пс 81:5; Иов 18:5−6). Это тот путь, которого мы должны избегать.

Стихи 20−27. Предупредив нас не совершать злых дел, в этих стихах Соломон учит нас творить добро. Мы не только должны избегать возможности согрешить, но и изучать методы для совершения долга.

I. Мы должны быть постоянно внимательны к слову Божьему и прилагать усилия, чтобы оно всегда было готово для нас.

1. Высказывания мудрости должны быть нашими принципами, с помощью которых мы управляем собой, быть нашими наставниками, чтобы предупреждать нас о долге и опасности. И поэтому (1) мы должны с готовностью принимать их: «Приклони к ним ухо твое (ст. 20); смиренно склонись перед ними и внимательно послушай их». Внимательность к слову Божьему является добрым признаком работы благодати, начавшейся в сердце, и хорошим средством для ее продолжения. Можно надеяться, что тот человек решил исполнять свой долг, который желает узнать о нем.

(2) Мы должны тщательно хранить их (ст. 21), положить их перед собой, как свое правило: «Да не отходят они от глаз твоих; читай их, перечитывай и во всем старайся соответствовать им». Мы должны поместить их внутри, как повелевающую движущую силу, влияние которой распространяется на всего человека: «Храни их внутри сердца твоего как то, что дорого тебе и что ты боишься потерять». Пусть слово Божье будет написано в сердце, а то, что там написано, сохранится.

2. Мы должны именно так относиться к словам мудрости, ибо они будут для нас пищей, укрепляющей наши физические силы, подобно дереву жизни (Откр 22:2; Иез 47:12). Кто ищет и находит их, находит и хранит их, тот будет черпать в них (1) пищу, потому что они жизнь для того, кто нашел их (ст. 22). Как духовная жизнь началась со слова, послужившего ее инструментом, так и с помощью того же слова она получает питание и поддержку. Без него мы не можем жить; мы можем жить лишь верой в него.

(2) Физические силы. Слова мудрости — здравие для всего тела, для всего человека — его тела и души; они помогают поддерживать и то и другое в добром здравии. «Они здравие для всей плоти», — говорит Септуагинта. Они обладают достаточной силой, чтобы исцелить все болезни этого беспокойного мира. Они лекарство для их плоти (дословный перевод), чтобы исцелить их порочность (ибо она названа плотью) и скорби, которые подобны жалу во плоти. Слово Божье содержит соответствующее средство от всех наших духовных болезней.

II. Мы должны следить внимательным глазом и строгой рукой за всеми побуждениями нашего внутреннего человека (ст. 23). Этот стих говорит (1) о великом долге, исполнения которого требуют законы мудрости, чтобы нам приобретать мудрость и хранить ее: «Со всем усердием храни сердце твое» (англ. пер.). Бог, давший нам душу, дает строгое обязательство: «Мужи и жены, храните сердце свое; тщательно храните душу свою» (Втор 4:9). Мы должны хранить святую ревность о самих себе и соответственно поставить строгую стражу на всех подступах к нашей душе. Храните ваши сердца, чтобы они не делали зло и им не причиняли зло, чтобы они не осквернились грехом и не были обеспокоены бедой; храните их, как жемчужину, как виноградник; храните совесть от обид, остерегайтесь плохих мыслей; поддерживайте хорошие мысли; поддерживайте привязанность к правильным объектам и в должных границах. Храните их вместе со всем своим имуществом (дословный перевод). Существует много способов хранить вещи: заботиться, защищать силой, звать на помощь, и все их мы должны использовать, чтобы хранить свои сердца. Но даже в таком случае этого будет недостаточно — настолько они обманчивы (Иер 17:9). «Больше всего хранимого храни сердце твое» (рус. пер.). Мы должны хранить свои сердца с большим вниманием и усердием, чем что-либо другое. Мы должны беречь свои глаза (Иов 31:1), удерживать свой язык (Пс 33:14), наблюдать за ногой своей (Еккл 4:17), но прежде всего — хранить свое сердце.

(2) О хорошем основании для этого беспокойства: «…потому что из него источники жизни». Из хорошо хранимого сердца потекут потоки живой воды, полезные плоды для славы Божьей и назидания других. Или в общем эти слова можно так понять: все поступки в жизни человека вытекают из сердца, и поэтому, храня его, мы делаем дерево хорошим, а источники целительными. Наша жизнь будет правильной или неправильной, удобной или неудобной соответственно тому, храним мы свои сердца или пренебрегаем ими.

III. Мы должны поставить ограду у двери уст своих, чтобы не обижать других своим языком (ст. 24): «Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка». Так как наши сердца по своей природе порочны и из них может исходить значительная часть порочного общения, мы должны осознать великую опасность и исполниться отвращением ко всяким словам проклятия, клятвы, лжи, клеветы, скандалов, сквернословию и глупым разговорам, которые исходят от лживых уст и лукавого языка, которые не управляются разумом и религией, а противоречат им. Такие слова так же отвратительны в глазах Бога, как искривленный деформированный рот в глазах людей. Своей постоянной бдительностью и непоколебимой решимостью мы должны отвергнуть и удалить от себя всевозможные грехи языка, воздерживаться от слов, которые имеют нехороший смысл, и бояться запомнить их.

IV. Мы должны заключить завет со своими глазами: «Глаза твои пусть прямо смотрят» (ст. 25). Пусть глаз будет целеустремлен и не блуждает; пусть он не бродит за любой вещью, рекламирующей себя, ибо тогда он отвратится от добра и уловится в сети зла. Отврати глаз от созерцания суетности; пусть твой глаз смотрит в одну точку и не разделяется; пусть твои намерения будут искренними и единообразными и не уходят в сторону, привлеченные тайной целью». Мы должны сконцентрировать свой глаз на Учителе, быть внимательными, чтобы Он одобрил нас; взирать на наше правило и преобразовываться по нему. Устремите свой глаз к нашей основной цели, к почести вышнего звания, и все направьте к ней. Oculum in metam — глаз на цели.

V. Мы должны поступать обдуманно во всех делах (ст. 26): «Обдумай стезю для ноги твоей и взвесь ее (дословный перевод); на одну чашу весов положи слово Божье, а свои дела или то, что ты думаешь совершить, — на другую и посмотри, как они согласуются. Будь скрупулезен и требователен, исследуя, будет ли твой путь угоден Господу и хорошо ли он закончится». Мы должны задумываться о своих прошлых путях и исследовать, что сделали и куда идем, чтобы знать, что поступаем осторожно. Чтобы поступать правильно, мы должны задумываться о том, что является нашей обязанностью и какие можем встретить трудности, какие получим преимущества и с какими опасностями столкнемся на своем пути. «Ничего не делайте в спешке».

VI. Мы должны действовать уравновешенно, осторожно и последовательно: «…все пути твои да будут тверды (ст. 26); будь тверд и не поступай, как двуличный человек; не колеблись при выборе, а продолжай идти неизменным путем послушания. Не уклоняйся ни направо, ни налево, ибо по обе стороны находятся ошибки. А сатана добьется своей цели, если ему удастся увести нас в какую-либо сторону. Будь очень осторожен и удали ногу твою от зла; остерегайся крайностей, ибо в них — зло, и глаза твои пусть прямо смотрят, чтобы ты мог держаться золотой середины». Кто хочет, чтобы его считали мудрым, всегда должен быть осмотрительным.