Можно было бы с легкостью предвидеть, что если такое поведение со стороны пророка, описанное в предыдущей главе, не убеждало и не смиряло людей, то оно раздражало и приводило в ярость. Так и было, ибо в данной главе мы читаем о том, что:
(I) Пасхор преследовал Иеремию за эту проповедь (ст. 1−2).
(II) Звучат угрозы в адрес Пасхора за подобные действия, а проповеданное Иеремией слово подтверждается (ст. 3−6).
(III) Иеремия жалуется Богу на этот и другие примеры сурового обращения с того времени, как он стал пророком, жалуется на скорбные искушения, с которыми приходится сражаться (ст. 7−10); при этом он ободряет себя уповать на Бога, взывает к Нему, не сомневаясь, что прославит Его за это, из чего следует, что в нем присутствует много благодати (ст. 11−13); но в то же время он с раздражением проклинает день своего рождения (ст. 14−18), из чего следует, что в нем еще присутствуют остатки порочности и что он был человеком, подверженным страстям, как и мы.
Стихи 1−6. Эти стихи описывают:
I. Несправедливое недовольство Пасхора Иеремией и плоды этого недовольства (ст. 1−2). Пасхор был священником, и поэтому, казалось бы, должен защищать Иеремию, который тоже был священником такого же ранга, особенно на том основании, что он был священником Господа, чьи интересы священники, Его служители, должны преследовать. Но этот священник преследовал того, кого должен был опекать. Он был сын Еммеров, то есть принадлежал шестнадцатому поколению священников, отцом которых был Еммер, когда эти семейства священников впервые были отделены Давидом (1Пар 24:14), как Захария был из череды Авиевой (Лк 1:5). Данный Пасхор был отличен от другого, носившего то же имя (Иер 21:1), который был из пятой череды. Этот Пасхор был надзирателем в доме Господнем; возможно, эта должность давалась pro tempore на короткий период, пока череда, главою которой он сейчас был, ожидала своей очереди; или же он был викарным епископом первосвященника, или, возможно, надзирателем храма или его охраны (Деян 4:1). Он был самым большим врагом Иеремии. Самое большое зло Божьим пророкам причиняли те, кто исповедовал заботу о Боге и Его Церкви. Мы не можем предположить, что Пасхор был одним из тех пророков, которые отправились вместе с Иеремией в долину Тофет, чтобы услышать его пророчество, если только не допустим, что это было сделано с определенным злобным умыслом использовать эту ситуацию против него. Но когда Иеремия пришел во двор дома Божьего, то, возможно, он сам был свидетелем его слов, и поэтому ст. 1 можно прочитать так: «Он услышал Иеремию, пророчески произнесшего слова сии». Мы же читаем так, словно эта информация была доставлена ему другими и он поверил их исследованию: «Он услышал, что Иеремия пророчески произнес слова сии, и не смог вынести их, особенно того, что он без его разрешения осмелился проповедовать во дворах дома Господнего, где тот был надзирателем. Когда властью в Церкви злоупотребляют, тогда она становится самой опасной властью, которая только может быть направлена против нее. Разозлившись на Иеремию, (1) он ударил его рукой или посохом власти. Возможно, этот удар предназначался лишь для того, чтобы опозорить его, как повелел первосвященник в адрес Павла (Деян 23:2): он бил его по устам и велел не болтать. Или, возможно, он нанес ему много ударов, чтобы покалечить; он бил его жестоко, как преступника. Земледельцев обвиняли в том, что они били своих рабов (Мф 21:35). Подобный метод обращения был противозаконным; первосвященник и остальные священники должны были посоветоваться, исследовать достоверность пророчеств Иеремии, вникнуть в их сущность, чтобы определить, имел ли он власть говорить такие слова. Но эти правила справедливости были отложены, ими пренебрегли, как обычной формальностью; правильно или нет, но Иеремию нужно было остановить. Враги благочестия никогда не допустили бы, чтобы они сами были связаны правилами справедливости.
(2) Он посадил его в колоду. Некоторые полагают, что это просто было место, где он был ограничен в свободе; Пасхор посадил его в тюрьму. Но скорее всего, это был инструмент более замкнутого ограничения, который должен был причинить ему боль и стыд. Одни полагают, что это был позорный столб, к которому он был привязан за шею и руки; другие (как мы) что это была пара колод, к которым привязали его ноги; но что бы это ни было, он оставался в таком положении всю ночь в публичном месте у верхних ворот Вениаминовых при (или в) доме Господнем, возможно, это были ворота между городом и храмом, через которые они проходили. Так Пасхор хотел наказать его, чтобы удержать от пророчеств, подвергнуть презрению и сделать отвратительным; он хотел, чтобы к пророчествам Иеремии относились с презрением. Так наилучшие люди сталкиваются с наихудшим обращением этого неблагодарного злого мира; величайшее благословение их времени считалось прахом, всеми попираемым. Разве не исполнимся мы святого негодования, видя таких людей, как Пасхор, на скамье, а таких, как Иеремия в колоде? Хорошо, что после этой жизни есть иная, где люди и вещи предстанут в ином свете.
II. Справедливое негодование Бога поступком Пасхора и его знамения. На другой день Пасхор выпустил Иеремию из колоды (ст. 3); возможно, он продолжал держать его там в более свободном состоянии столько, сколько обычно длилось наказание. Но теперь Иеремия получает от Бога послание для него. Мы не находим, что, когда Пасхор заключил Иеремию в колоду, пророк как-то воспрепятствовал ему; похоже, он спокойно и покорно подчинился нанесенному оскорблению; он, страдая, не угрожал. Но когда его освободили из колоды, то Бог вложил Свое слово в уста пророка, которое должно было пробудить его совесть, если он имел таковую; ибо когда Божий пророк был связан, то слова Господнего не было. Как мы думаем, какую цель преследовал Пасхор, когда избивал и оскорблял Иеремию? Какой бы она ни была, но по словам Бога, обращенным к нему, мы видим, что Он огорчен.
1. Не стремился ли он утвердиться и успокоить себя, заставив молчать того, кто говорил ему о его ошибках и мог ухудшить его репутацию у людей? Ему не удастся достичь этой цели, ибо (1) даже если пророк замолчит, то его совесть будет обвинять его и сделает беспокойным. Чтобы подтвердить это, ему будет дано новое имя Магор-Миссавив «ужас вокруг» или «ужас со всех сторон». Сам Бог даст ему это имя, а как Он назвал человека, такова будет и его участь. Похоже, что это выражение вошло в поговорку и свидетельствовало о том, что человек не только в беде, но и в отчаянии, не только в опасности со всех сторон (человек может быть в таком положении, но верой быть избавлен от страха, как Давид, Пс 3:6; Пс 27:3), но и боится неприятностей со всех сторон, когда нет никакой опасности. Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним, и там убоится он страха, где нет страха. В таком положении окажется Пасхор (ст. 4): «Я сделаю тебя ужасом для тебя самого; то есть ты будешь постоянно пребывать в страхе, а твоя фантазия и воображение будут постоянно причинять тебе беспокойство». Отметьте: Бог может сделать самого дерзкого грешника ужасом для самого себя, и Он найдет способ напугать тех, кто отпугивает Его народ от своего долга. А те, кто не желает слушать о своих ошибках из уст пророков Божьих, обличающих в воротах, тем придется выслушать о них от собственной совести, которая будет обличать в душе, и ее нельзя будет обуздать или заставить молчать. Несчастен человек, который подобным образом стал ужасом для самого себя. Но это еще не все; некоторые являются ужасом для самих себя, но скрывают это и другим кажутся приятными, но Бог говорит: «Я сделаю тебя ужасом для всех друзей твоих; во всех ситуациях ты будешь вызывать такой ужас и удивление, что все твои друзья будут бояться общаться с тобой и предпочтут стоять в стороне от твоих мучений». Люди в подавленном состоянии и отчаянии представляют ужас для себя и окружающих; и это является добрым основанием, почему мы должны быть благодарны за то, что Бог продляет нам возможность наслаждаться своим разумом и миром в совести.
(2) Его друзья, которым он доверял и которых, возможно, учил одобрять свои действия против Иеремии, подведут его. Бог в настоящее время не поразил его смертельным ударом за то, что он так поступил с Иеремией, а позволил ему жить несчастным, как Каину было позволено жить в земле потрясения в состоянии постоянного оцепенения и страха; и куда бы он ни пошел, он будет монументом божественной справедливости; а когда спрашивали: «Что вселяет в этого человека такой ужас?», то следовал ответ: «Это рука Божья над ним за то, что он посадил Иеремию в колоду». Его друзья, которые должны были бы ободрять его, все будут истреблены: они падут от меча врагов своих, и его глаза увидят это. А это ужасное зрелище усилит его ужас.
(3) В конце он увидит, что этот ужас не беспричинный и что его ожидает божественное отмщение (ст. 6); он и его семья пойдут в плен в Вавилон; он не умрет до того, как придет бедствие, как Иосия, и не переживет его, как некоторые, а погибнет в плену и фактически будет похоронен в цепях он и все его друзья. Такова будет участь Пасхора. Пусть преследователи прочтут ее и трепещут; пусть трепет приведет их к покаянию раньше, чем к гибели.
2. Стремился ли он сохранить спокойствие народа и предотвратить уничтожение, о котором проповедовал Иеремия, уничтожив его доброе имя, чтобы его слова не исполнились? Возможно, что да, ибо из ст. 6 следует, что он выдавал себя за пророка и говорил народу, что у них будет мир. Он пророчествовал им ложно, а так как пророчества Иеремии противоречили его пророчествам и стремились пробудить тех, кого он старался убаюкать в своих грехах, то поэтому он восстал против него. Но мог ли он достичь своей цели? Нет, Иеремия твердо держался того, что говорил в адрес Иудеи и Иерусалима, и Бог через его уста повторял эти слова. Люди ничего не добьются, заставив молчать тех, кто обличает и предостерегает их, ибо слово пойдет своим путем; так и здесь.
(1) Страна будет разорена (ст. 4): «Всего Иуду Я предам в руки царя Вавилонского». Долгое время эта земля принадлежала Богу, но теперь Бог передает право на ее владение Навуходоносору он станет хозяином этой страны и будет распоряжаться ее жителями так, как ему угодно: одних предаст мечу, а других отправит в плен; никому не удастся убежать от него.
(2) Город также будет опустошен (ст. 5). Царь Вавилонский захватит его в качестве добычи и все ценное увезет в Вавилон. [1] Он захватит их хранилища и военные склады (здесь названные богатством этого города) и обратит против них. Они уповали на них, как на свою силу, но какую пользу они смогут оказать им, если они сами лишили себя Божьей защиты, если Тот, Кто несомненно был их силой, отошел от них? [2] Захватчики унесут весь товар, которым они торговали, здесь названный всем стяжанием его, ибо именно ради этого они трудились и получили благодаря своему труду. [3] Он разворует их красивые дома и увезет их дорогую мебель, здесь названную всеми драгоценностями его, так как они высокого ценили их и слишком сильно привязывались к ним своими сердцами. Блаженны те, кто хранит для себя драгоценные блага Божьих обетовании, которые вне пределов достижимости солдат. [4] Он ограбит государственную казну, увезет драгоценные камни венца и все сокровища царей Иудейских. Именно этим бедствием давно угрожали Езекии за то, что он показал свои богатства посланнику царя Вавилонского (Ис 39:6). Они полагали, что богатство могло защитить, но оно предало их и стало легкой добычей для врага.
Стихи 7−13. Пасхор был приговорен стать ужасом для самого себя; Иеремия же даже в этой ситуации, в час искушений, очень далек от подобного состояния; тем не менее нельзя отрицать, что в то время из-за слабости плоти он был непонятным образом взволнован. Хорошие люди даже в наилучшее время всего лишь люди. Бог не торопится отметить, что они говорят и делают неверно, поэтому и мы должны быть такими же, но извлекать из всех ситуаций наилучшее. Из этих стихов следует, что в порыве великого негодования из-за оскорбления, нанесенного Пасхором, в душе Иеремии происходила борьба между его благодатями и пороками. Поэтому его разговор с самим собой и с Богом приводит в недоумение; давайте попытаемся привести его в порядок.
I. В этих стихах он с горечью описывает причиненное ему зло и нанесенное оскорбление; несомненно, это описание правдиво и он ни в чем не виновен; он справедливо и вполне уместно возносит свои жалобы Тому, Кто послал его, и не сомневается, что Он поддержит его. Пророк жалуется:
1. Что над ним насмехались; люди высмеивали все, что он говорил и делал, а подобное поведение всегда сильно огорчает искреннего человека (ст. 7−8): «Я в посмеянии, всякий издевается надо мною». Они смеялись над ним и веселили друг друга рассказами о нем, словно он глупец, годный лишь для осмеяния. Так с ним обращались постоянно: «Я каждый день в посмеянии». Так с ним поступали все: «Всякий издевается надо мною: люди знатные забывают о своем важном положении, и ничтожные не забывают обо мне». Подобным образом священники и народ поносили нашего Господа Иисуса на кресте, а поношение каждого усугубляет общее поношение. Что же именно подвергло его такому презрению и позору? Его верное и ревностное исполнение своего служения (ст. 8). Они не могли найти повод для осмеяния, кроме его проповедей: слово Господне обратилось в поругание. То, за что они должны были уважать и почитать его за то, что ему вверено передать им слово Господне, навлекло их порицания и поношение. Всякий раз, проповедуя, он держался максимально близко к данным ему наставлениям, но они все равно находили, над чем смеяться и как оскорблять его. Отметьте: печально думать, что божественное откровение, которое всегда было величайшим благословением и честью, когда-либо оказанной миру, в значительной степени обернулось порицанием для самых ревностных проповедников и людей, верящих ему. Они высмеивали его:
(1) За его манеру проповедовать: «Лишь только начну говорить я кричу...» Он всегда был энергичным и впечатлительным проповедником и с тех пор, как начал говорить от имени Бога, всегда проповедовал как человек ревностный; он взывал громко, не удерживался, не щадя ни себя, ни тех, кому проповедовал; и этого было достаточно, чтобы смеяться над ним, для тех, кто не желал серьезно относиться к его словам. Очень часто люди, не подвергшиеся влиянию проповеди слова Божьего и недовольные Божьими истинами, высмеивают тех, на кого оно оказывает очень сильное воздействие. Энергичные проповедники являются предметом осмеяния беспечных неверующих слушателей.
(2) За суть его проповедей: он кричал о насилии, вопил о разорении. Он обвинял их в насилии и грабеже по отношению друг к другу и пророчествовал о насилии и грабеже, которые вскоре обрушатся на них как наказание за этот грех. В первом случае они высмеивали его за чрезмерное пуританство, во втором за чрезмерную доверчивость; и в том и в другом случае он раздражал их, и поэтому они решили остановить его. Это само по себе было достаточно плохо, но пророк продолжает жаловаться.
2. Что они составляют заговор и замышляют его гибель; его не только высмеивали как слабого человека, но порицали и представляли в ложном свете как человека плохого и опасного для государства; он оплакивает подобное отношение, ибо страдает из-за этого (ст. 10). Когда над человеком смеются, то хотя это и затрагивает его честь, тем не менее является поводом, над которым можно посмеяться вновь; ибо, как было отмечено, не стыдно, что над тобой смеются, а стыдно, если ты заслуживаешь этого. Но были люди более злобные и коварные.
(1) Они плохо говорили о нем за его спиной, когда он не имел возможности оправдаться, и прилагали много усилий, чтобы распространять о нем плохие слухи: «Я слышал от других толки многих, угрозы вокруг (многих Магор Миссавивов, написано в некоторых переводах), многих людей, подобных Пасхору, которые могут готовиться к подобной участи». Или подразумевалась их клевета: они представляли Иеремию человеком, возбуждающим страхи и ревность в человеческих умах по всякому поводу, тем самым как бы делая людей беспокойными и недовольными правительством, побуждая их к мятежу. Или же он чувствовал, что они настолько исполнены злобой в его адрес, что опасался зла со всех сторон; где бы он ни был, у него были основания опасаться осведомителей; так они сделали его самого почти что Магором Миссавивом. Эти слова в оригинале дословно имеют тот же смысл (Пс 30:14): «...слышу злоречие многих; отвсюду ужас...» Иеремия в своей жалобе использует те же слова, что использовал перед ним Давид, чтобы получить утешение, думая, что еще один благочестивый человек страдал от подобных оскорблений до него; он также хотел научить нас использовать псалмы Давида, применяя их к себе, когда для этого есть основание. Что бы мы ни хотели сказать, мы можем воспользоваться словами, взятыми оттуда. Посмотрите, как замышляли зло враги Иеремии: «Заявите, говорили они, и мы сделаем донос». Они решили сделать его омерзительным и вот каким методом воспользовались для этого: «Пусть кто-нибудь скажет о нем что-то очень плохое, что вызвало бы к нему отвращение у правительства; и хотя это будет ложь, но мы поддержим ее, распространим и добавим кое-что». (Ибо порицания в адрес благочестивых людей при передаче ничего не теряют). «Придумайте правдоподобную историю или притворитесь, что знакомы с ним, и расскажите ее, а мы передадим ее от вас во все компании, куда мы вхожи. Вы скажете а мы подтвердим; вы запустите эту клевету а мы распространим ее». Так и те и другие стали виновны: одни в том, что выдумали ложь, а другие что распространили ее. Принимающий краденое так же виновен, как и вор.
(2) Они льстили ему в лицо, чтобы получить какой-либо повод для его обвинения, подобно тому как лукавые подошли ко Христу, притворившись благочестивыми (Лк 20:20; Лк 11:53−54). Его близкие, с которыми он открыто общался и оказывал доверие, сторожили за ним, следили за его словами, чтобы, если только можно, с помощью искаженных инсинуаций придать им плохой смысл и передать его врагам. Его ситуация стала очень печальной, когда его предали те, кого он считал своими друзьями. Они говорили между собой: «Если мы будем дружелюбно приветствовать его и притворимся его знакомыми, то, может быть, он споткнется и будет вынужден признать, что в сговоре с врагом и является наемником царя Вавилонского; или, может быть, нам удастся заставить его произнести некоторые предательские слова, и тогда мы одолеем его и отомстим за то, что он говорил нам о наших ошибках и угрожал судами Божьими». Отметьте: ни невинность голубицы, ни благоразумие змеи не поможет человеку оградить себя от несправедливых порицаний и ложных обвинений.
II. В этих стихах описываются искушения, которые он испытывал, оказавшись в такой беде; едва не пошатнулись ноги его, как у псалмопевца (Пс 72:2). Оказавшись в беде, больше всего нужно опасаться, чтобы из-за этого не склониться ко греху (Неем 6:13).
1. Он был искушаем ссориться с Богом за то, что Тот сделал его пророком. С этого он начинает (ст. 7): «Господи, Ты обманул меня и я был обманут» (англ. пер.). Так, как мы читаем эти слова, они звучат очень резко. Божьи слуги всегда были готовы признать, что Он верный Господин и никогда не обманывал их; поэтому этими словами говорит безрассудство и порочность Иеремии. Если (когда Бог призвал его быть пророком, сказал, что поставит его над царствами (Иер 1:10) и сделает укрепленным городом) он льстил себе надеждой, что ему повсеместно будет оказано уважение как посланнику небес и он будет жить спокойно и в безопасности, но впоследствии все оказалось наоборот, то он не должен говорить, что Бог обманул его, а говорить, что сам обманул себя, ибо знал, как до него преследовали пророков, и у него не было оснований надеяться на лучшее обхождение. Более того, Бог четко сказал ему, что князья, священники и народ земли будут ратовать против него (Ис 1:18−19), о чем он забыл, в противном случае не обвинял бы Бога в этом. Подобным образом Христос сказал Своим ученикам, с какой оппозицией им придется столкнуться, чтобы они не соблазнились (Ин 16:1−2). Но эти слова можно прочитать и по-другому: «Ты влек меня, Господи, и я увлечен», ибо то же самое слово употребляется в Книге Бытие 9:27, где на полях написано: «Бог убедит Иафета»; в Книге Притчей 25:15: «Кротостью склоняется к милости вельможа»; и в Книге Осии (2:14): «Я увлеку ее». Эти слова вполне согласуются с последующими: «Ты сильнее меня, поэтому убедил меня аргументами; более того, Ты одолел меня влиянием Своего Святого Духа и превозмог». Иеремия не желал совершать служение пророка; он ссылался на свой возраст и негодность для этого служения, но Бог отклонил его просьбы и велел ему идти (Иер 1:6−7). «Теперь, Господи, говорит он, раз Ты возложил на меня это служение, то почему не поддерживаешь в нем? Если бы я сам выбрал его, то мог бы справедливо быть осмеянным; но почему надо мною смеются, раз Ты навязал его мне?» Жалуясь подобным образом, словно Бог обрек его на трудности, призвав быть пророком, Иеремия проявляет свою слабость; и он никогда не сделал бы этого, если бы задумался о том, какая тем самым ему была оказана честь достаточная, чтобы сбалансировать нынешнее презрение, оказываемое ему. Отметьте: мы проявляем слабость и безрассудство, если, идя путем Божьим и исполняя свой долг, при встрече с трудностями и огорчениями жалеем, что когда-то встали на него.
2. Он испытывал искушение бросить свое служение и оставить его частично из-за того, что сам столкнулся со многими проблемами в процессе работы, и частично из-за того, что те, к кому он был послан, вместо того, чтобы принимать назидание и становиться лучше, раздражались и становились хуже (ст. 9): «И сказал я (англ. пер.): «Раз, пророчествуя во имя Господа, я получаю лишь бесчестье и позор, то не буду я напоминать о Нем, как об авторе всего, что я говорю, и не буду более говорить во имя Его; раз мои враги делают все возможное, чтобы заставить меня молчать, то я сам заставлю себя молчать и не буду больше говорить, ибо я с таким же успехом могу обращаться к камням, как к ним»». Отметьте: бедные служители испытывают сильное искушение не проповедовать больше, когда видят, что их проповедью пренебрегают и она оказывается неэффективной. Но пусть люди боятся, что их служители поддадутся этому искушению. Пусть не напрасен будет их труд среди нас, чтобы мы не провоцировали их говорить, что больше они не будут стараться ради нас, и чтобы мы не спровоцировали Бога сказать: «Больше они не будут». И пусть служители не прислушиваются к этому искушению, а продолжают совершать свой долг, несмотря на огорчения, ибо их труд заслуживает благодарности; и даже если Израиль не соберется, но они будут почтены.
III. В этих стихах описывается верность пророка своему служению и его радостное упование на Бога, несмотря на сложившиеся обстоятельства.
1. Он обнаружил, что благодать Бога может поддерживать его в этом служении, несмотря на испытываемые им искушения: «И сказал я (англ. пер.) поспешно: не буду более говорить во имя Его; то, что находится в моем сердце, чтобы передать другим, я подавлю и заглушу. Но скоро я увидел, что оно было в сердце моем, как бы горящий огонь, заключенный в костях моих, который горел внутри и должен был выйти наружу; невозможно было затушить его; я был подобен человеку в горячке, беспокойному и постоянно пребывающему в смятении. Когда я молчал даже о добром, то воспламенилось сердце мое во мне; это вызывало боль и скорбь во мне, и я должен был говорить, чтобы получить облегчение» (Пс 38:3−4; Иов 32:20). Когда я молчал, обветшали кости мои (Пс 31:3). Посмотрите на силу духа пророчества в тех, кто находился под его воздействием; подобным образом святая ревность по Богу может съедать людей и заставлять их забывать о себе. Я веровал, и потому говорил. Иеремия очень скоро утомился сдерживать себя от проповеди и не мог совладать с собой; ничто не причиняет верным служителям столько боли, как запрет говорить, равно как и не вызывает столько ужаса, как попытки заставить себя молчать. Их обличения скоро одержат верх над искушениями подобного рода, ибо горе мне, если я не благовествую, чего бы мне это ни стоило (1Кор 9:16). Великая милость иметь слово Божье настолько могущественное, что оно может победить нашу порочность.
2. Он был уверен в Божьем присутствии с ним, и этого будет достаточно, чтобы расстроить все попытки его врагов (ст. 11): «Они говорят: «Мы одолеем его; несомненно настанет наш день». Но я уверен, что они не одолеют и не добьются успеха (анг. пер.). Я могу с уверенностью пренебречь ими, ибо со мною Господь, Он на моей стороне, чтобы вместе со мною сражаться против них (Рим 8:31) и защищать меня от их злобных планов. Он со мною, чтобы поддерживать меня и помогать нести бремена, которые сейчас давят на меня. Он со мною, чтобы проповеданное мною слово достигло предназначенной Им цели, а не цели, к которой я стремлюсь. Он со мною как могущественная, вызывающая ужас Личность, чтобы поразить их ужасом и тем самым победить». Отметьте: даже то в Боге, что вызывает ужас, в действительности утешает Его слуг, уповающих на Него, ибо эта сила обратится против тех, кто старается испугать Его народ. То, что Бог могущественный, свидетельствует, что Он является ужасным Богом для всех, кто поднимает оружие против Него или таких, как Иеремия, посланных Им. Как ужасен будет гнев Божий для тех, кто желает подчинить всех вокруг себя, но сам будет покорен невидимой силой! Самые грозные враги, выступающие против нас, окажутся презренными, когда мы увидим Господа, великого и страшного, сражающегося за нас (Неем 4:14). Теперь Иеремия говорит с полной уверенностью: «Если со мною Господь, то гонители мои споткнутся, и когда будут преследовать меня, то не смогут нагнать (Пс 26:2). Тогда они сильно посрамятся своей бессильной злобы и бесплодных попыток. Более того, их посрамление будет вечное и их позор никогда не забудется; они сами никогда не смогут забыть его, и всякий раз, думая об этом, будут испытывать досаду. Другие также не забудут, и это останется на них несмываемым позором».
3. Он взывает к Богу, как к праведному Судье, жалуясь на них и умоляя рассудить в данной ситуации (ст. 12). Он считает Господа Богом, Который испытывает праведного, знает их и каждую ситуацию, в которой они оказались. Он не судит из благоволения к ним лицеприятно, а испытывает их, определяет, правы ли они, причинили ли им зло преследователи, и выносит приговор. Испытывающий праведных так же испытывает неправедных, ибо Он обладает всеми необходимыми для этого качествами. Он видит внутренность и сердце, Он знает мысли и привязанности человека, его цели и намерения и поэтому может вынести безошибочный приговор его словам и делам. Он является тем Богом, (1) к Которому сейчас обращается сам пророк и к Чьему суду он отправляет свою просьбу: «Тебе вверил я дело мое». Бог итак в совершенстве знал его дело и заслуги, но вверяемое Богу дело мы должны развернуть перед Ним. Он знает его, но теперь узнает его от нас и позволит нам быть детальными в его изложении, но не для того, чтобы воздействовать на Него, а чтобы воздействовать на себя. Отметьте: мы облегчим свой дух, когда, угнетаемые и обремененные, откроем свое дело перед Богом и изольем Ему все свои жалобы.
(2) От Которого он ожидает оправдания. «Да увижу я мщение Твое над ними то мщение, которое Ты считаешь уместным для их обличения и моего оправдания, то мщение, которое Ты используешь, чтобы воздать преследователям». Отметьте: какое бы зло нам ни причиняли, мы не должны сами стараться отомстить, а должны предоставить это Богу, Которому надлежит отмщение и Который сказал: «Я воздам».
4. Он радуется и славит Бога, имея полную уверенность в том, что Бог вступится и спасет его (ст. 13). Он настолько утешен Божьим присутствием, божественной защитой, под которой находится, и божественным обетованием, на которое мог уповать, что в приливе радости побуждает себя и других воздать Богу за это славу: «Пойте Господу, хвалите Господа». В нем происходит великая перемена по сравнению с тем состоянием, в котором он начал свой разговор; облака расходятся, его жалобы заглушены и превращаются в благодарение. Теперь он полностью уповает на того Бога, в Котором разуверился (ст. 7); он побуждает себя славить то имя, которое решил больше не упоминать (ст. 9). Это было энергичное выражение веры, которая совершила эту счастливую перемену и превратила его воздыхания в песни и его трепет в ликование. Хорошо выражать свое упование на Бога, прославляя и воспевая Ему. Вот повод для прославления: «Он спасает душу бедного от руки злодеев». Здесь пророк имеет в виду самого себя свою бедную душу. «Он спасал меня раньше, когда я был в беде, и теперь Он спасет меня от руки Пасхора; в дальнейшем Он также будет меня спасать (2Кор 1:10). Он избавит душу мою от греха, который я могу совершить, когда меня будут сильно преследовать. Он спас меня от руки злодеев, и они не достигли своей цели и не исполнили свое желание». Отметьте: кто верен и совершает добрые дела, тому нечего бояться вреда со стороны злодеев, ибо у него есть Бог, Которому можно довериться; Он хранит добродетельных людей под Своей защитой и сдерживает злодеев.
Стихи 14−18. Каков смысл данных стихов? Может ли из тех же уст исходить благословение и проклятие? Может ли человек, сказавший с радостью: «Пойте Господу, хвалите Господа» сказать в порыве страсти (ст. 14): «Проклят день, в который я родился»? Как мы приведем в соответствие эти противоречия? Мне кажется, что слова, записанные пророком в этих стихах, предназначены, чтобы постыдить его, так же, как предыдущие стихи предназначены для славы Божьей. Скорее, они были вызваны беспокойством, которым он был охвачен, находясь в колоде, и от которого исцелился благодаря вере и надежде, а не каким-то новым искушением, которому подвергся позднее; скорее, оно было похоже на искушение Давида (Пс 30:22): «В смятении моем я думал: «отвержен я от очей Твоих»» (то же имеется в виду в Пс 76:8). Когда благодать одержала победу, то хорошо помнить борьбу порочности, чтобы мы могли пристыдить себя и свое безрассудство и восхититься благостью Бога, Который не поступил с нами согласно нашему слову; это должно побудить нас удвоить бдительность над нашим духом в другое время. Посмотрите, каким сильным было искушение, над которым пророк благодаря божественной помощи одержал победу, и как глубоко он поддался ему; и не отчаивайтесь, если из-за слабости плоти в какое-нибудь другое время будете так же искушаемы. Давайте обратим внимание на слова пророка в данном искушении.
1. Он покрывал позором день своего рождения, как в порыве страсти сделал Иов (Иов 3:1): «Проклят день, в который я родился. Для меня это был плохой день (ст. 14), ибо это было начало моих скорбей и начало бедствия». Это желание, чтобы он не был рожден. У Иуды в аду есть основание иметь подобное желание (Мф 26:24), но ни один земной человек не должен желать этого, ибо никто не может быть уверен, что не станет сосудом милости; еще меньше оснований желать этого у благочестивого человека. В то время как одни в день своего рождения с радостью вспоминали прошедший год, он считает свой день рождения грустным днем и отмечает его со скорбью, считая его зловещим днем.
2. Он желает зла человеку, принесшему его отцу весть о его рождении (ст. 15). Его отец очень обрадовался, услышав, что родился ребенок (возможно, первенец), особенно тому, что родился младенец, ибо родившемуся в семье священников могла быть оказана честь служить у Божьего жертвенника. Тем не менее пророк готов проклясть человека, принесшего ему эти новости, хотя отец, для которого они предназначались, отблагодарил его за это. В данном месте г-н Гатакер отмечает, что обычно родители радовались рождению детей, хотя, если бы они предвидели, для каких страданий они рождаются, то, скорее, оплакивали, а не радовались. В проклятиях, провозглашаемых человеку, принесшему весть о его рождении, он очень несдержан и яростен (ст. 16): «Да будет с тем человеком, что с городами Содомом и Гоморрой, которые разрушил Господь и не пожалел; Он ни в малейшей степени не смягчил и не облегчил их бедствия. Да слышит он утром, как только встал, вопль захватчиков, осадивших город; затем пусть встревожится и в полдень услышит их радостные победоносные восклицания. Пусть так и живет в постоянном страхе».
3. Он гневается, что его не постигла участь еврейских детей в Египте и он не был убит в самой утробе, что его первое дыхание не стало последним и он не был задушен, как только вошел в этот мир (ст. 17). Он желает, чтобы посланник, принесший весть о его рождении, оказался его убийцей; более того, он желает, чтобы родившая его мать, к ее величайшему несчастью, навсегда оставила в себе ребенка, и тогда утроба, зачавшая его, без особых трудностей стала бы могилой, в которой он был бы похоронен. Иов отмечает большое сходство между утробой и могилой (Иов 1:21): «...наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь».
4. Он полагает, что нынешние бедствия достаточны, чтобы оправдать эти страстные желания (ст. 18): «Для чего вышел я из утробы, где находился в безопасности и не знал зла, где лежал сокрытый, невидимый и не вызывавший ненависть, как не для того, чтобы видеть труды и скорби, более того, чтобы дни мои исчезали в бесславии, чтобы быть постоянно недовольным и подвергаться оскорблениям, чтобы вся моя жизнь не только была поглощена бедой, но истощилась и исчахла из-за бедствий?»
II. Какую пользу мы можем извлечь из этой ситуации. Это написано не для нашего подражания, тем не менее мы можем извлечь из нее хорошие уроки.
1. Посмотрите на суетность человеческой жизни, на томление духа, которым она сопровождается. Если бы после этой жизни не было иной, то много раз мы испытывали бы желание вообще не знать ее, ибо наши немногие дни на земле полны бед.
2. Посмотрите на безрассудство и нелепость греховных страстей: какие глупые речи они говорят, если им позволить блуждать. Как глупо проклинать день проклинать посланника из-за принесенного им послания! Как жестоко для ребенка желать, чтобы его собственная мать так никогда и не разрешилась им! (см. Ис 45:10). Мы можем с легкостью увидеть безрассудство такого поведения в других и поэтому должны воспринять эту ситуацию как предостережение подавлять в себе подобные невоздержанные страсти, подавлять их в самом начале и не позволять злым духам говорить. Давайте обуздывать язык, когда сердце возмущено (Пс 38:2−3).
3. Посмотрите на слабость, присутствующую даже в благочестивых людях, из которых даже наилучшие лишь человеки. Посмотрите, насколько те, кто думает, что стоит, должны остерегаться, чтобы не упасть, и молиться каждый день: «Отче на небесах, не введи нас в искушение»
толкование Мэтью Генри на книгу пророка Иеремии, 20 глава