17:1−11 Идолопоклонство Иуды словно высечено железным резцом — так глубоко в нем погряз народ. За это он отравится в плен. Под горой Господней подразумевается Иерусалим. Надежда на человека приносит проклятье; а надежда на Господа — благословение. Бог знает, что лукаво сердце человеческое. Он накажет приобретающего богатство неправдой; таковой — как куропатка, которая садится на яйца, которых не снесла, и смотрит, как птенцы ее покидают.
(17:1−11) «Куропатка» упоминается здесь в связи с народным верованием, что эта птица высиживает чужие яйца (Harrison, Jeremiah, 107). Впрочем, в сноске на той же самой странице Харрисон упоминает, что это слово «могло также означать разновидность глухаря».
Стих 9 непопулярен, но в нем говорится об истинном состоянии человеческого сердца. Р. Харрисон приводит такой комментарий к слову «лукаво» (КИ) или «тяжело больное» (некоторые другие переводы):
«Без Божьей благодати невозрожденная человеческая природа находится в отчаянном положении. Стих 9 описывает ее, как тяжело больную (в переводе ИСВ «безнадежно испорченная», а в переводе НАБ «безнадежно больная»). Сравните это место с Иер 15:18 и Иер 30:12, где встречается слово «неисцельна». Каждое поколение нуждается в благодати Божьей — в том, чтобы Дух Святой произвел внутреннее перерождение (ср. Ин 3:5 и далее с Тит 3:5)». Для тех, кому такой диагноз их духовного состояния покажется слишком суровым, приведем пространную, но очень полезную цитату Меттью Генри:
«В наших сердцах таится такое зло, о котором мы не догадываемся и даже не подозреваем, что оно там есть. Поистине, среди сынов человеческих очень широко распространено ошибочное мнение, что сердца людей (по крайней мере, их собственное) намного лучше, чем они есть на самом деле. Однако сердце человека (или его совесть) в своем падшем, порочном состоянии лукаво более всего. Оно коварное и лживое; ему присуще достигать своего обманным путем (в этом проявляется его лукавство) — именно по этой причине Иаков получил имя «обманщик». Лукавое человеческое сердце называет зло добром и добро злом, представляет вещи в ложном свете и кричит о мире тем, кто этого мира лишен. Когда человек говорит в сердце своем (то есть, прислушивается к тому, что нашептывает сердце), что Бога нет, или что Он ничего не видит или ничего не требует, что их покой и мир ничто не нарушит, даже если они будут упорствовать в грехе — во всем этом, как и в тысяче других обманчивых идеях, сердце проявляет свое лукавство. Оно улавливает человека в гибельную ловушку; и то, что люди сами себя обманывают и губят, только ухудшает положение.
Таким образом, сердце лукаво сверх всякой меры — в нем смерть и безысходность. В самом деле, это ужасно, когда совесть, которая должна исправлять недостатки человека, следить за его поступками, мыслями и чувствами — сама порождает грехи и играет главную роль в самообмане. Что же станет с человеком, если его совесть — этот светильник, который Бог поместил в его сердце — на самом деле есть тьма? Что станет с ним, если совесть, которая должна говорить в его душе от имени Бога, предает Его? Поистине, сердце человека настолько обманчиво, что резонно спросить: «Кто узнает его»? Можно ли найти слова, чтобы описать глубину его развращенности»?
17:12−18 Иеремия радуется, что место освящения Иуды — престол славы Божией. Затем пророк говорит, что глупо доверять кому-либо еще, кроме Бога; он обращается в молитве к «Надежде Израилевой» от имени народа, прося об исцелении и избавлении. Народ же спрашивает с иронией, где обещанный суд Божий. Иеремия в свою очередь, напоминает Господу, что не спешил быть пастырем у Него и не желал бедственного дня — т.е. разрушения Иерусалима; он только провозглашал то, что повелел ему Господь. Иеремия просит, чтобы Бог заступился за него и наказал насмешников над словом Божьим.
Е. Проповедь о субботе (17:19−27)
В этих стихах Иеремия увещевает в воротах сынов народа, царей иудейских, и во всех воротах иерусалимских — святить день субботний. Он обещает, что если народ послушается, династия Давида и храмовое богослужение никогда не прекратятся. Если же не послушаются, их ждет наказание (разрушение Иерусалима).
Ирвинг Дженсен объясняет, почему так важно было соблюдать в Израиле субботу:
«Настоящий показатель наших взаимоотношений с Богом — это то, насколько мы послушны Его Слову. Помимо прочих законов, Израилю была дана заповедь о соблюдении субботы — день, когда запрещалось работать (Иер 17:21−22). Постоянное давление материализма на людей (в том числе и Божьих детей) затрудняло выполнение этой заповеди, которая по этой причине стала прекрасным способом выявить подлинные приоритеты сердца: что для меня важнее — вечное или преходящее? Итак, действительно ли для евреев так важно было соблюдать субботу? Символические деяния Иеремии и его ясные, недвусмысленные слова не оставляют места для сомнения». Схожие принципы применимы и к воскресенью, которое стало для христиан Божьим днем. Это время следует посвятить для духовного и физического отдыха, поклонения Господу и воспоминания о той победе, которую Он одержал над смертью в первый день недели.
комментарии МакДональда на книгу пророка Иеремии, 17 глава