Деяния | 17 глава

17:1 Оставив Филиппы, Павел и Сила прошли около пятидесяти трех километров на юго-запад, до АМФИОПОЛЯ. Следующая их остановка была в АПОЛЛОНИИ, еще в сорока восьми километрах к юго-западу. Оттуда они отправились на запад и, пройдя около шестидесяти километров, дошли до ФЕССАЛОНИКИ. Этот город имел важное стратегическое значение, так как располагался на пересечении торговых путей. Дух Святой избрал этот город центром, из которого Благая Весть будет распространяться во многих направлениях. В наши дни этот город известен как Салоники.

Когда Павел и Сила покинули Филиппы, чтобы завоевывать для Господа новые земли, Лука, возможно, остался там. На это указывает очередное изменение в повествовании: первое лицо множественного числа (мы) сменяется третьим лицом (они).

17:2−3 По своему обыкновению, миссионеры нашли иудейскую синагогу и там проповедовали Евангелие. Три субботы Павел открывал ВЗ и убедительно доказывал, что, согласно пророчествам, Мессии надлежало пострадать и воскреснуть из мертвых. (Некоторые считают, что Павел провел в Фессалониках около трех месяцев, хотя в синагоге учил только три субботы.) Доказав это на основании Писания, Павел продолжил свою мысль, объявив, что Иисус Назарянин и был долгожданным Мессией. Разве Он не пострадал, не умер и не воскрес из мертвых? Разве это не подтверждает, что Он был Христом Божьим?

17:4−7 Некоторые из иудеев уверовали и заняли место рядом с Павлом и Силой уже как христиане. Также обращены были многие прозелиты-греки и из знатных женщин города немало. Это побудило неуверовавших иудеев к решительным действиям. Подобрав на рыночной площади всякий сброд, они инициировали беспорядки и осадили дом Иасона, где остановились Павел и Сила. Не нашедши же Павла и Силу в доме, они повлекли Иасона и некоторых других христиан к городским начальникам. Сами того не желая, они отдали должное Павлу и Силе, назвав их всесветными возмутителями. Затем они обвинили их в заговоре с целью подрыва власти кесаря проповедью о другом царе — Иисусе. Для иудеев было, мягко говоря, странным так ревностно стоять на страже власти кесаря, поскольку обычно они весьма сдержанно, если не враждебно, относились к Римской империи.

Но было ли их обвинение правдивым? Без сомнения, они слышали, как Павел возвещал о втором пришествии Христа, когда Он придет царствовать над всей землей. Но это не представляло непосредственной угрозы для кесаря, так как Христос возвратится, чтобы царствовать, только тогда, когда весь народ израильский покается.

17:8−9 Эти сообщения встревожили городских начальников. Они потребовали от Иасона и других, бывших с ним, поручиться за своих гостей, присовокупив к этому, вероятно, требование, чтобы те покинули город. Затем они отпустили их.

17:10−12 Братия в Фессалониках решили, что проповедникам лучше уйти из города, поэтому они отправили их ночью в ВЕРИЮ, где неукротимые и бесстрашные проповедники Евангелия сразу же пошли в синагогу иудейскую и благовествовали там. Местные иудеи показали свою непредубежденность, тщательно изучая, проверяя и сравнивая Писания ВЗ. Их умы были открыты для учения, но они неуклонно сверяли то, чему их учили, со Священным Писанием. Многие из этих иудеев уверовали. Также было значительное число новообращенных из почетных женщин языческих и из мужчин.

17:13−14 Когда новость о том, что Павел и Сила продолжают свое служение в Верии, дошла до Фессалоники, фессалоникийские иудеи специально пришли в Верию, возбуждая и возмущая народ против апостола. Поэтому братия отпустили Павла в сопровождении нескольких христиан к морю. Вероятно, они дошли до ДИУМА и отплыли в ПИРЕИ, портовый город возле АФИН. Сила и Тимофей остались в Верии.

17:15 Путь от Верии до Афин был долог, и желание некоторых братьев сопровождать Павла на протяжении всего пути свидетельствовало об истинной преданности и любви верийских христиан. Когда уже в Афинах им пришло время оставить Павла, он отправил с ними приказание к Силе и Тимофею присоединиться к нему как можно скорее.

17:16 Ожидая их в Афинах, Павел глубоко возмущался идолопоклонством, царившим в этом городе. Хотя Афины были центром культуры, образования и изящных искусств, не это интересовало Павла. Он не тратит свое время на осмотр достопримечательностей. Арнот комментирует:

«Дело не в том, что он недооценивал мраморные статуи, а в том, что живых людей он ценил выше. Не слаб, но силен тот человек, который считает бессмертные души гораздо более важными, чем изящные искусства... Павел считал идолопоклонство не живописным и безвредным, а ужасным». (William Amot, The Church in the House: A Series of Lessons on the Acts of the Apostles, pp. 379 и след.)

17:17−18 Он рассуждал в синагоге с иудеями и с чтущими Бога, а также проповедовал на площади всем, кто хотел его слушать. Таким образом он встретился с некими эпикурейскими и стоическими философами. Эпикурейцами назывались последователи философа Эпикура, который учил, что высший смысл жизни в удовольствиях, а не в стремлении к знаниям. Стоиками назывались пантеисты, которые считали, что мудрость состоит в освобождении от сильных эмоций, в том, чтобы оставаться безразличным и к радостям, и к горестям, безропотно подчиняясь законам природы. Когда представители этих двух философских школ услышали Павла, они сочли его суесловом и проповедником чужих божеств, потому что он благовествовал им Иисуса и воскресение.

17:19−21 И, взявши его, привели в ареопаг, нечто вроде верховного суда, который собирался на холме Марса (греч. Ареса). В данном случае это был не суд в собственном смысле этого слова, а просто слушание, предоставлявшее Павлу возможность изложить свое учение перед судьями и народом. Это в некоторой степени объяснено в стихе 21. Афиняне очень любили собираться там, чтобы поговорить самим и послушать других. По-видимому, для этого у них было неограниченное время.

17:22 Стоя среди суда, Павел произнес проповедь, известную как «Речь в ареопаге». Изучая ее, необходимо помнить, что в ней он обращался не к иудеям, а к язычникам. Они не были знакомы с ВЗ, поэтому для начала ему нужно было найти тему, которая могла бы заинтересовать его аудиторию. Он начал с замечания о том, что афиняне особенно набожны. И действительно, Афины были очень религиозным городом, о чем свидетельствует тот факт, что, по общему мнению, в них было больше идолов, чем людей!

17:23 Среди идолов, которых он видел, Павел вспомнил жертвенник, на котором написано: «НЕВЕДОМОМУ БОГУ». Эта надпись и стала отправной точкой его проповеди. В ней апостол увидел признание двух важных фактов. Во-первых, факта существования Бога, а во-вторых, того, что афинянам Он не был известен. Затем Павел мог вполне естественно перейти к рассказу об истинном Боге. Как кто-то сказал, он направил блуждающий поток их набожности в верное русло.

17:24−25 Миссионеры утверждают, что, свидетельствуя язычникам, лучше всего начинать проповедовать о Боге с рассказа о творении. Именно так начал Павел свою проповедь афинянам. Он представил Бога как Того, Кто сотворил мир и все, что в нем. Обратив внимание слушателей на многочисленные языческие храмы, расположенные поблизости, апостол напомнил им, что истинный Бог не живет в рукотворенных храмах и не нуждается в услугах рук человеческих. В языческих храмах жрецы часто приносят своим богам пищу и другие «предметы первой необходимости», но истинный Бог не нуждается ни в каких услугах человека, потому что Он Сам источник жизни, дыхания и всего.

17:26−28 Затем Павел остановился на происхождении человеческого рода. Все народы произошли от единого предка — Адама. Бог не только вызвал к жизни все различные народы, но также назначил каждому свое время и страну. Он излил на них бесчисленные милости, чтобы они могли искать Его. Он хотел, чтобы они ощутили Его и нашли Его, хотя, в действительности, Он не далеко от каждого. Именно истинным Богом мы живем, и движемся, и существуем. Он не только создал нас, но и окружает нас со всех сторон.

17:28 Чтобы еще раз подчеркнуть взаимоотношения творения со своим Творцом, Павел процитировал некоторых из их греческих стихотворцев, которые говорили: «Мы Его и род». Эти слова не следует интерпретировать как учение о братстве людей и отцовстве Бога. Мы — род Божий в том смысле, что Он создал нас, но становимся сыновьями Божьими только тогда, когда уверуем в Господа Иисуса Христа.

17:29 Павел продолжает свои рассуждения. Если люди — род Божий, то невозможно считать, что Он подобен золоту, или серебру, или камню идола. Последние получили образ от искусства и вымысла человеческого и потому стоят ниже людей. Эти кумиры в некотором смысле продукт человеческого существования, тогда как истина в том, что сами люди — творение Божье.

17:30 Показав все безрассудство идолослужения, Павел отмечает, что в течение многих веков Бог оставлял без внимания неведение язычников. Но теперь, когда ниспослано откровение Евангелия, Он повелевает людям всем повсюду покаяться, то есть повернуться к Нему.

17:31 Это сообщение было крайне срочным, ибо Бог назначил день, в который будет праведно судить вселенную посредством Господа Иисуса Христа, предопределенного Им Мужа. Имеется в виду суд, который состоится, когда Христос вернется на землю, чтобы ниспровергнуть Своих врагов и начать Тысячелетнее царствование. Подтверждается это тем фактом, что Бог воскресил Господа Иисуса из мертвых. Так Павел подводит нас к своей излюбленной теме — воскресению Христа.

17:32−33 Возможно, Павел не закончил свою речь. Она была прервана насмешками тех, кто отрицал саму идею воскресения из мертвых. Другие не насмехались, но колебались. Они отложили принятие решения, сказав: «Об этом послушаем тебя в другое время». Они допускали, что день пришествия Христа будет днем бедствия. Они не могли сказать: «Никогда», а говорили: «Не сейчас».

17:34 Однако было бы неправильным считать, что обращение к афинянам закончилось неудачей. В конце концов, уверовал Дионисий, который был одним из судей — Ареопагитом. Также уверовала женщина именем Дамаръ и другие, чьи имена не упомянуты.

Итак, Павел вышел из среды их. «Больше об Афинах мы не услышим. Павел возвращался туда, где подвергался преследованиям, но там, где он встретил легкомысленное отношение, равнодушие, ему больше не о чем было говорить» («Избранное»).

Некоторые люди критикуют эту проповедь за то, что в ней, как кажется, звучит похвала афинянам за религиозность, тогда как на самом деле они были отъявленными идолопоклонниками; в ней Павел допускает, что надпись, которая, возможно, относилась к языческому божеству, обозначает истинного Бога; за то, что Павел, как кажется, слишком уж старательно приспосабливал эту проповедь к обычаям и традициям афинян и в ней Благая Весть не излагается так ясно и убедительно, как в некоторых других проповедях апостола. Эти упреки несправедливы. Мы уже попытались объяснить, что Павел сначала искал точку соприкосновения с аудиторией, затем постепенно подводил своих слушателей сначала к знанию об истинном Боге, затем к необходимости покаяния в связи с пришествием Христа как Судьи. В защиту этой проповеди Павла достаточно сказать, что благодаря ей некоторые души искренне обратились к Богу.

НЕОБЫЧНЫЕ КАФЕДРЫ

Ареопаг (холм Марса), где проповедовал Павел, — один из примеров таких необычных мест, где благовествовали первые христиане. Больше всего они любили проповедовать на улице, под открытым небом. Возможно, на улице, судя по числу слушавших и спасенных, проповедовали апостолы в Пятидесятницу (Деян 2:6,41; некоторые ученые считают, что проповедь проходила во дворе храма.). Другие случаи проповеди под открытым небом записаны в 8:5,25:40; 13:44; 14:8−18.

Территория храма вторила Благой Вести, по крайней мере, в трех случаях (3:1−11; 5:21,42). В Филиппах Павел и его спутники проповедовали Слово у реки. Здесь, в Афинах, перед речью в ареопаге Павел проповедовал на рыночной площади(17:17). В Иерусалиме он обращался к разъяренной толпе с лестницы крепости Антония (21:40 — 22:21).

По крайней мере четыре раза апостолы благовествовали перед иудейским синедрионом. Петр и Иоанн (4:8.19); Петр и другие апостолы (5:27−32); Стефан (7:2−53) и Павел (22:30 — 23:10).

Обычно Павел и его товарищи проповедовали Благую Весть в синагогах (9:20; 13:5.14; 14:1; 17:1−2.10.17; 18:4.19.26; 19:8).

Неоднократно использовались частные дома. Петр проповедовал в доме Корнилия (10:22.24). В Филиппах Павел и Сила свидетельствовали дома у темничного стража (16:31−32). В Коринфе Павел благовествовал в доме Криспа, начальника синагоги (18:7−8). До полуночи он проповедовал в частном доме в Троаде (20:7). Он проповедовал по домам в Ефесе (20:20) и в своем доме, который снял в Риме (28:30−31).

Филипп благовествовал евнуху-ефиоплянину в колеснице (8:31−35), а Павел — на корабле (27:21−26). В Ефесе он ежедневно проповедовал в училище (19:9).

Павел благовествовал в суде перед Феликсом (24:10), Фестом (25:8) и Агриппой (26:1−29).

В 8:4 мы читаем, что рассеявшиеся христиане благовествовали слово повсюду.

Итак, первые христиане не считали, что Благая Весть должна всегда провозглашаться в особых, «освященных» зданиях. Всюду, где находились люди, были и смысл, и возможность знакомить их с Христом. С этим согласен А. Б. Симпсон:

«Первые христиане каждую ситуацию рассматривали как возможность свидетельствовать о Христе. Даже когда их приводили к царям и правителям, им никогда не приходило в голову уклониться от обсуждения спорных вопросов и открыто не объявлять себя христианами, опасаясь последствий. Для них это был лишь случай благовествоватъ царям и правителям, которые иначе были для них недоступны. Вероятно, Бог посылает нам каждого человека, давая возможность благословить его путь и оказать на его сердце и жизнь влияние, которое приведет его ближе к Богу». (А.В. Simpson, других данных нет.)

Господь Иисус повелел ученикам: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк 16:15). Книга Деяний апостолов показывает, как они выполняли этот наказ.

Можно добавить, что проповеди, записанные в Деяниях, большей частью были импровизированными. Обычно для их подготовки не было времени. Подготовка занимала не час, а всю жизнь. Готовились не проповеди, а проповедники.